И вот нынче в июне он позвонил нам: давайте встретимся у фонтана – мне там сын назначил… я хочу к нему переехать… вы тут рядом постойте.
Мы пришли. Какие-то неопределенные птицы склевывали червей на свежевскопанных клумбах, не надеясь больше ни на что. Фонтан плачевно вздыхал. Рядом с нами остановился постаревший мальчик, который словно не прожил середину жизни.
– Юлиан, – сказали мы, – мы тоже по больницам странствовали. Поэтому не навещали тебя.
Тут подъехал на внедорожнике сын Юлиана, для которого отец в свое время предложил несколько имен на выбор из Карамзина. Как там: Образец? Упадыш? Мирон? Да, Мирон.
Мирон подошел с женой – у нее платье в радужных заломах, как будто женщина находилась в процессе превращения в насекомое. И он говорил в мобильник:
– Хорошо, я куплю кран.
Мы думали: речь о водопроводном кране, но потом оказалось, что это подъемный. Он был какой-то бизнесмен.
– Здоровьишка не стало, – как-то по-стариковски начал Юлиан.
– Да, проблемы, – сказал сын голосом жидкого азота и протянул сто долларов, добавив: – Кран упал у меня на стройке. Просто дыра в бюджете!
Когда они уехали, мы стали говорить Юлиану, что у его сына тонкое, выразительное лицо (не знали, что тут еще можно сказать).
– Да, я от них ушел, когда Мирончику было шесть, – ответил он. – Но где же великодушие? Вот они какие, богатые!
– Богатый – это такой же бедный, только с деньгами. Деньги лишь усиливают комплексы, тебе ли это не знать
Погода на Урале всегда зыбкая. Вдруг полил не дождь, а какой-то слизневый ветер. Юлиан с привычным усилием собрался, выпрямился, раскрыл зонт, кивнул нам и пошел домой.
Через три часа позвонила Ирина:
– Попал под машину и лежит сейчас в морге. Так рано! Рано! – она зарыдала бурно, горько, затем по-деловому спросила: – Как вы думаете: он бы хотел, чтоб его отпели?
– Да, нужно! Он боялся грозного неба!.. И спасал, спасал детей! – наперебой мы восклицали: “По делам их…”
На поминках говорили: Юлиан бесплатно вылечил одного-другого-третьего ребенка.
– Умел радоваться каждой минуте жизни, а какие радостные описания бытовых подробностей в дневнике!
А жена Ирина шептала дочери Лиле:
– Если бы вас он хотел колуном приголубить, как нас…
Но поминки шли своим чередом:
– Не гнушался черной работы: сажал, поливал, полол, солил огурцы…
– А знаете, как он Пушкина звал?
– Нет.
– Наш мальчик!
Разговор временно отвлекся на Пушкина: мальчик или не мальчик… Затем снова вспоминали Юлиана: юмор необыкновенный и он всё-всё читал!
– Рыбу ловил, как священнодействовал!
– Уверял, что рыбаки-охотники – золотой запас человечества на случай катастрофы… если технологии исчезнут…
Когда мы расходились, небо засияло алыми волнами, словно его на ходу переписывал небесный Айвазовский. И только по краю заката шло черное кружево – вороны летели на отдых.
30 окт. 2011
Пермь
* * *
Fri, Apr 6th, 2012, via SendToReader