— Так вот где старый козел прятал все! — закричала бабушка.
О, если бы быть прорицателем! Уговорил бы эту шкатулочку, наплевал бы на честность! Хватило бы сейчас на сиделок!
В своей жизни он взял тайком только один раз. И это был скелет крысы. Не хотел молодой девушке его показывать. А то получился бы намек: как у вас все запущено. Завернул хрупкие кости в бумагу, чтобы тайком выбросить. Эта девушка была Анна…
Он ей сказал, как обычно:
— Не трогайте инструмент в течение часа. Пусть подсохнет все.
А она забыла наказ, сразу села играть Малера. Он с лестницы как закричит: “Я же просил!” Выглянула и виновато пригласила его на чашку какао… Анна тогда получила небольшое наследство от дяди: вот этот домик, вместе с пианино и каким-то антикварным буфетом. Сейчас-то он знает, какой это был буфет. Его ампирные веночки с перламутровыми вставками оплатили сиделку на первые полгода болезни Анны.
А гипсовую Венеру, у которой была прабабушка из Милоса, никто не покупал, и она по-прежнему стоит возле крыльца, вся в пыльных язвах.
И тут-то к нему подсел “хомячок” с какими-то мерцающими миллионами в защечных мешках:
— Первые седые волосы у меня появились, когда разоружал горящий самолет, — сказал он и медленно погрузил верхнюю губу в прихотливую пивную пену.— А от моего друга, механика, вообще ничего не осталось. Весь боезапас как громыхнет!
Алекс же сидел в своей горящей жизни. Он должен вынести из этого пожара Анну, у которой теперь один глаз все еще светит надеждой, а в другом — ночь тоски. Врач уже намекал, что можно стволовые клетки выделить и размножить… но цена неподъемная.
У “хомячка” сделалось подчеркнуто доброе лицо.
— Разумеется, вы знаете, рядом с каким забором вы пьете этот “Будвайзер”?
Алекс верил, что спасение придет, и наконец судьба посылает ему шанс! Он закивал, помогая случаю:
— Да, да.
На самом деле он понятия не имел и не интересовался, что за такой забор появился рядом с баром год назад, какая там начинка у кукурузины многоэтажной. Но ради спасения жены он готов стать человеком с двойным дном. Ведь экономический кризис проделал в ее страховке огромные дыры.
Буду попутно и родину защищать, прикинул Алекс: буду хитрить, сведения искажать, потом сдамся нашим, когда Анне будет легче. Не расстреляют же меня.
“Хомячок” сказал, что пойдет отлить, и вдруг вернулся уже в “аляске”. При этом лицо его стало лицом акулы бизнеса. Предложил прогуляться. Гонимый предчувствием шанса, Алекс шел и слушал своего Мефисто:
— Нужно просто считать, сколько фур выезжает за сутки. В основном изделия вывозят ночами…
Молнией пронеслось: преуменьшу количество фур, которые выезжают, — подумают, что у нас маловато защиты, и нападут… тут-то мы и покажем им!.. Или наоборот — лучше преувеличивать? Когда мы защищены чрезмерно — никто не нападет!
— Вы будете не один считать. Найдите помощников — можно до десяти. В деньгах ограничения не будет.
Алекс возразил:
— Десять — мало! На сутки нужно три человека, а еще они должны отсыпаться и работать — для пенсии, для медстраховки… И сами понимаете — выходные нужны! Ну и отпуска.
Признаки акулы смягчились и поплыли с лица спутника.
— Зовите меня Майком, — сказал он. — Фамилии ваших помощников я не спрошу, но клички мне сообщайте. Ни с ними, ни со мной — ни слова по мобильнику!
Они свернули за угол. Майк протянул ключи:
— Вот тут мы купили помещение якобы под мастерскую. Там есть бронированный ящичек, а в ящичке — деньги на первое время, для вас и помощников. В следующий раз увидимся через неделю в это же время в привокзальном ресторане. Тогда обсудим тонкости нашего банковского расчета. Скорее всего, вы станете наследником неизвестного богатого родственника, с чем я вас заранее поздравляю.
— А другие — у них тоже объявится целая толпа усопших родственников?
— Через неделю, все через неделю. Обычно открываем подставные фирмы… Да, бинокль лежит там на столе.
Тут Алекс вспомнил недавний сериал:
— Ярлычки с одежды нам спороть?
Акула еще больше смягчилась:
— В компьютерную эру это… бесполезно. Просто старайтесь не попасть никуда в виде хладного тела.
“Предупрежден — значит, вооружен”, — подумал Алекс фразой из сериала. Но все-таки холодок пробежал от копчика до лысины.
Они попрощались.
— Ну вот, — сказал Алекс облупленной Венере (с тех пор как жена заболела, он вел с ней ежевечерние беседы). — Говорят, существует шестьсот видов женских слез. Я их все разом отменяю. Вместо этого — терапия стволовыми клетками и две сиделки. И ремонт!
Хорошо, что мама этого не видит, подумал он. Она скончалась два года тому назад. А если видит, то все поймет.