— Нина, проклятийников такой силы, как вы в академии нет!
— Но может, кто-то скрывает — не сдавалась я.
— Нина, ваше вмешательство бездоказуемо, и это единственное, что вас спасает. Но я вас предупреждаю, еще одно проклятье, и неважно от кого оно будет исходить, и вы идете на вылет, мне неприятности не нужны — припечатал ректор.
Я вышла из его кабинета ошеломленная. Как? Каким образом он так быстро смог узнать? Как-то это все не сходится, не такая уж я важная птица, чтоб за мной так следить. И запах изо рта. Каким образом догадались, что это проклятие? Банальное несварение желудка, вот о чем должна была в первую очередь подумать Монро. Вся эта ситуация приводила меня только к одному выводу, меня тупо спровоцировали, просчитали и вовремя доложили ректору. Если бы этот нагоняй случился дня через три, я бы не удивилась. А здесь четко прослеживается тенденция: кому-то остро необходимо пригнуть меня к земле, обезоружить. А самое обидное, что я как последняя овца купилась, расслабилась, не рассчитала, и теперь буду пожинать плоды. Ох, Нина, зря ты на себя в зеркало любовалась и самомнением захлебывалась, а потом слюнями на парней обливалась, сделали тебя как девочку. Проклинать нельзя!!!!! Иначе вылетишь, и подведешь Моркана.
Скажу честно, по началу, я масштабов катастрофы не оценила. Ну, подумаешь проклинать не смогу, жила я ж без этого как-то, и еще триста лет проживу. В прямом смысле проживу, средний возраст мага в этом мире триста пятьдесят лет, а при хороших раскладах можно и до четыреста протянуть, потому и рождаемость слабая, я так понимаю, природа умная штука.
Ну, так вот, я человек деятельный и проблемы всегда решаю по мере их поступления. Чего голосить заранее, все равно уже все случилось, как случилось. И на данный момент времени, занимали меня совсем другие, более насущные вещи, чем лишение меня возможности проклинать. А именно, то, что я спокойно ходить не могла, я не женщина, я гоблин.
Вот как-то ни в одной фентезийной книжице не упоминалась, как героиня себе, к примеру, ногти на ногах обрезала, почему-то все сразу феями нереальными становились, у которых от принцев и властителей всяких просто отбоя не было. Жаль, что в реале все не так. Ибо я ощущала себя не феей, а людоедкой из пещеры. А проблема вся в том, что вчера я на свои ноги и на то, что между ними посмотрела. А там, кошмар. Изотерма аристократка? А мне вот кажется, что доярка из села «Малые болотца», и о депиляции слыхом не слыхивала, а страшные слова маникюр с педикюром, вообще для нее были просто матерные. Вроде графиня, а похожа на занюханную чухонку.
Можете считать меня ненормальной, у меня неприятности вызревают, а я черте, чем занята. Ну, не могу я сосредоточиться и думать, пока не выглажу и не выхолю себя во всех местах. Вот такой у меня пунктик. Мама моя говорила, что женщина всегда должна быть ухоженная. Вот собьет тебя машина, Нина, заберет скорая, в больнице разденут тебя незнакомые люди, а на тебе трусы грязные, и ногти нечищеные, позора потом не оберешься. Я на всю жизнь запомнила. Всегда нужно быть готовой ко всему, и если окажешься неожиданно голой перед всей академией, стыдно должно быть кому угодно, только не мне.
Так, что я после разноса ректора, вместо обеда, побежала к Куриджу, и откровенно рассказала ему обо всех своих проблемах. У меня жизнестабильность на канун, чего уж стесняться. Тем более, что я была уверенна, старое приведение, уже многое повидавшее на своем веку, ничем не удивишь. Ой, как же он засмущался, посиреневел до кончика хвоста. Ну, а что мне было делать, не к Гаде же, с ее любовно отращенными когтями, обращаться. После порции стешняшек, Каспер зелененький долго надо мной хихикал. Но под конец, когда я уже начала терять терпение, старую замшелую книгу по зельеварению мне все таки выдал.
Расоведение и статусоведение, у нас вел пожухлый очкарик, лет этак двадцати пяти. Бедняга постоянно заикался и терялся. Я злилась, не лекция, а балаган какой-то, высокородные лорды не стеснялись, постоянно перебивать и поправлять молоденького препода. Парень краснел до кончиков ушей, и тушевался еще больше. В общем, на этой замечательной в кавычках лекции, ничего нового я не узнала, и алела по примеру чахоточного препода, только не от смущения, а от возмущения и переизбытка проклятийной магии в организме. Ну, очень хотелось колдануть и макнуть высокородных хамов, прям их светлыми ликами в грязюку. Лишь, одно большое но, в виде запрета ректора, висело надо мной грустной запятой. Вылететь в первый же день из-за собственной несдержанности, извините истинный моветон, не доставлю я никому такого удовольствия.
А дальше пришла физра неспешной походкой Рисая. Я опоздала, и походку лицезрела издалека, пока усач прохаживался меж студиозов, стоящих небольшими группками.
— О, дойра, Нина, наконец-то вы почтили нас своим присутствием — насмешливо протянул Рисай. Вот, гад, а промолчать о моем статусе не мог, недержание у него, видимо.
— Ну, что ж ступайте, вот сюда, в одной команде как раз не хватает игрока.
Высокого парня с очень густыми черными бровями, аж перекосило.
— Это лишнее, магистр — рявкнул он.
— Айве дей Ванг Вонг, позвольте вам напомнить, что здесь в академии, все равны, и мне как вашему учителю виднее, кто будет в вашей команде — как всегда мягко и немного приторно заметил Рисай. После его слов уже перекосило всю мою команду.
Вот же, следовало мне больше прислушиваться к словам Моркана. Мстительный и злопамятный усач подложил мне большую свинью. Элитная команда, по ней не вооруженным глазом видно, что состоит она из самых высокородных лордов, с айве деем во главе. Вон как пыхтят от возмущения, пять смелых паровозиков. По статусу, дойре, даже не положено дышать рядом с ними. Для благородных выродков наивысшее унижение соседствовать с такой, как я, а для меня еще более слабое удовольствие. Ох, Рисай, ну, вот же стоят группы и поплоше. Решил наказать меня? Что ж, смотри, как бы отдача не замучила.
Я присела на лавку рядом с крайним членом моей команды, и сразу была сдвинута со скамьи попой на землю, причем самым грубым образом, как мешок мусора со стула смели.
— Как ты смеешь сидеть при высокородных? Знай свое место, дойра — процедил сквозь зубы высокий брюнет.
Рисай подлетел ко мне, помог встать, но не из благородных порывов, а лишь для того, чтобы, облапить мой зад. Выглядело это отвратительно, меня передернуло от наигранности его заботы. Ненавижу таких мужиков. Сами садят тебя в лужу, а потом из нее вытаскивают, и ты еще должна быть им глубоко благодарна, за придумку, наверное.
— Нина, Нина, вы только не злитесь. Мы же все знаем о вашей проблеме. Одно проклятие, и вы пойдете на вылет. Сдерживаетесь, дорогая дойра — громко, так чтоб все слышали, продекламировал Рисай.
Я дала ему по рукам
— Магистр, магистр, вы бы тоже вели себя более осмотрительно, мы ведь все знаем о ваших проблемах со студентками — не менее громко ответила я, чем вызвала смешок у мальчишек. Я так понимаю, что бонус получила, от менее элитных команд.
Рисай одернул руки, и показательно поднял их вверх.
— Что вы, что вы, студентка, я лишь хотел помочь — с показательной укоризной ответил Рисай
А усы тебе подрезать не помочь, лис престарелый.
— Ну, что ж студенты я обязан проверить ваш уровень физ подготовки прежде чем перейдем непосредственно к боевым заклинаниям. Прошу команды по очереди к полосе препятствий — жестко сказал Рисай, при этом он не переставал недовольно зыркать на меня. Ага, давай, испепеляй меня взглядом, хоть до скончания мира, я воробей стрелянный, меня этим не проймешь.
Ну, что ж полоса препятствий меня не шокировала. Я такое в кино видела, про солдата Джейн, понятия не имею, как я ее преодолею, одна надежда на молодое сильное тело Изотермы. Ну, не попробую, не узнаю, чего зря нервничать. Пока присмотрюсь к своей команде, которая меня априори возненавидела.
Мальчишки, именно, мальчишки, молодые, вспыльчивые, и неопытные, полный букет подростковых гормонов, и это меня не радовало. Попробуй, к таким, подход найти. Да, мне и в правду придется несладко, но, в конце концов, я взрослая женщина, и если я в свое время, смогла, договориться с прорабом Петровичем, мужиком жестким, и неуживчивым, которого боялся даже наш директор, то неужели с ними не слажу. Ужели Нина, тут, как повезет, чужой мир, чужая ментальность. Но это не значит, что я не буду пробовать.