Я ведь там, где проснуться нельзя, Впрочем, можно пожить до утра, Но дороги все наши потеряны, Лабиринты давно захвачены, Ритмы пульса гремят в истерике, Да, и выходов нет-утрачены..
Где искать, не найти, Путь потерян давно, Где бежать, не уйти, Да, и мне все равно: Для меня там, где я Нет ни ночи, ни дня, Нет ни капли дождя, И погас блик огня, Там ни мрак, ни заря Лишь затмение солнца, Там зимняя тень снегиря В жару упадет на оконце
Н-да, поэтессу в себе нетленную мне так у не удалось заглушить. Но я борюсь и каждое утро пою гимн жизни Тины Тернер, в моем корявом переводе, знаменитое «Я выживу» звучало примерно так:
Убирайся, дверь — вон там! Просто поворачивайся и уходи, потому что тебе здесь больше не рады. Разве не ты пытался оскорбить меня своим уходом? Разве я сломалась? Думал, я просто лягу и умру? О, нет! Только не я! Я переживу. Пока я могу любить, я буду жить.
Несмотря на мои дневные недовольческие настроения по отношению к Тсаю, я неизвестно зачем сделала убойный защитный артефакт для него. Хотя я лукавлю, известно зачем, во снах не только наша любовь развивалась, а еще было понятно, хоть и туманно, Тсай предпочитал не посвящать свою молодую жену в подробности, что вокруг лорда роется какой-то заговор. И я не знала, происходит ли подобное наяву, но вот защитный артефакт одна безнадежно замученная я, все таки сварганила, так на всякий пожарный. Мало ли как жизнь сложится. Артефакт очень мощный получился, его носителя даже заряд ракетной установки не убьет. Возможно, мне удастся обменять его на встречу у фонтана. Любые средства хороши, я хочу забыть лорда, а сны не пускают меня, не дают оглянуться вокруг и двигаться дальше.
Ну, вот и итог года, плюс десять килограмм, плюс написанная практика, минус измученный мозг и полное игнорирование со стоны лорда. Минус или плюс не знаю, но два моих кавалера, эльф и ректор остались при мне.
Месяц, еще потерпеть месяц, и я вернусь к Моркану, он поможет, я верю.
Сегодня мне приснился на редкость развратный сон. Я стояла распластанная по стенке душевой кабины, а орудие лорда вполне шустро орудовало в моей попке. Как? Как такое возможно? Что я пропустила? Как он уговорил меня? Я всегда была противницей таких соитий. Была у меня в прошлой жизни подруга, любительница нестандартных отношений, вечная пациентка проктолога. Ее постоянный геморрой, вот оно мне надо, мы обсуждали при каждой встрече. Я уж молчу, об историческом опыте, некоторых маркиз, которые прикрывали, свое непроизвольное пуканье из-за сексуального невоздержания, наличием чихуашных собак. Это они маленькие негодники портят воздух, а дама ни, ни. Вот так и прикрывали мини песики своими тщедушными попками, совсем не тщедушные зады великосветских любительниц запретных удовольствий. Нет, я не ханжа, но своему здоровью не враг. А тут…. В итоге, зря я возмущалась. Масштабный оргазм, и муж целитель, очень заботливо относящийся к здоровью жены, окупили общую нестандартность ситуации. В общем, напрасно реальная я раскудахталась, а я по ту сторону вообще была счастлива. И уже в спальне у нее с Тсаем состоялся диалог:
— Милорд, вы ничего не рассказываете, а я……
— Нина, ты что? Все в порядке, любимая, есть некоторые сложности, но очень скоро я все решу, и у нас будет полноценный медовый месяц. Знаешь у меня замок на Южном, тебе там понравится.
— Я просто боюсь за вас, и мне будет очень больно, если с вами, с тобой что-то случится. А ты ничего не рассказываешь и молчишь. Я же вижу что, что-то происходит!
— Нина, это значит? Я тебе не безразличен — ох, видели бы вы, какое лицо было у Тсая, как у ребенка, впервые узревшего мороженное.
— Нет, не безразличен — я покраснела.
— Нина ну, скажи -
— Я люблю вас милорд — робко сказала я.
— Нина, моя девочка, я так рад это слышать, я уже и не ждал. Теперь все будет хорошо, поверь мне.
Я очнулась ото сна, зарделась от увиденного и услышанного, и вновь закемарила, а под утро я увидела в зыбкой дреме всплывающий в реке труп Тсая.
Ну, как водится, я проснулась в холодном поту, долго плевала через левое плечо, и шептала как в бреду: куда ночь туда и сон:
Хоть зови, хоть кричи Не услышит никто, Хоть ори, хоть стучи, Здесь немое кино. Не открою я глаз, Руки я не сомкну, Не скажу нужных фраз, И все двери замкну: Так, что жги мои завтра, Убивай то вчера, Не хочу просыпаться, Потому, что нет рядом тебя.
Я пыталась успокоиться, но меня трясло, а ведь сегодня я ожидала с визитом Ака, мы должны были обговорить подробности нашего выступления на ежегодной ярмарке в честь богов в Рихаре.
Собрать себя до кучи мне удалось ценой невероятных усилий, я пожарила блинчики, упаковала их икрой рыбы свит, аналог нашей, кеты, очень вкусно. Только это все бред, какие на фиг блинчики, Тсай умер в моем сне, и что теперь будет с нами, со мной!?
Ак прибыл вовремя, поел, я ерзала.
— Нин, тебя что-то беспокоит? — участливо спросил эльф.
Я не стала ходить вокруг да около.
— Какие новости в столице? — как можно более безразлично бросила я.
— В столице волнения, возможно смещение кронпринца, вчера убили лорда Варн Нарха — отчитался Акакий. Вот же деревянный сын дубового леса, не мог мне как-то поделикатней сообщить. Мне поплохело, руки задрожали, я уронила чашку.
— Нина, ну, не надо. Нина, что я могу сделать? — засуетился надо мной Ак.
— Ничего, он точно умер? — выдохнула я.
— Вчера состоялись похороны — виновато ответил эльф.
— Знаешь, мне нужно к нему на могилу, у меня кое-что есть, только для него — внезапно засуетилась я. Саму себя при этом удивляя. Нин, ну, ты точно ненормальная. Ну, села бы поплакала, как все нормальные бабы, так, нет, тебе куда-то бежать надо.
— Ниночка, успокойся, если ты хочешь отложить выступление, я пойму — жалостливо предложил Ак.
Это ты зря, вот жалеть меня не стоит.
— Нет, я спою, отведи меня на могилу — упрямо сказала я.
— Нина — Ак смотрел на меня как на душевнобольную.
— Ты слышал — отчеканила я.
На кладбище был очень скромный могильный камень, я зарыла в землю свой артефакт, сделанный для Варна, а потом как Филя Киркоров, который пропустил похороны матери из-за концерта, пошла петь. И вы знаете, в чем-то я его понимала, всю боль, все отчаяние я вылила в музыке. Всю да не всю, когда я оказалась в своем доме в Вильнрозе, я завыла, громко. Я никогда не рыдала, никогда картинно не заламывала руки, более того никогда особо не плакала. А тут, я не знаю, все смешалось, боль утраты, отчаяние, неизвестность из-за проклятия.
Я выла как бобик на луну и неожиданно поняла, что мне вторит эхо. Какого Зарха? Я сошла с ума, или кто-то вякает у меня под дверью?
О, боже, какая приятная неожиданность, какого…..Мне подкинули ребенка.
Ой, мамочки, прелесть, точно прелесть. Беленькая, голубоглазая, не больше пару месяцев, на меня прежнюю похожа. Ну, здравствуй Юленька. И что ж мне с тобой делать, красотуля? Я взяла ее на руки, прижала к груди, и всё, я попала:
Я потеряла независимость, у меня дочкозависимость, Юлька, Юляшка, Юля, Юлян. Боги — я стала Юляман. От этого не избавиться, но мне это даже нравиться. Мир этот не плачь обо мне, и предай всей земле, счастлива я вполне.
Ну, а что вы хотели от сорокалетней, тетки, которая мечтала стать матерью, что имеем, то имеем. А сны меня больше не беспокоили, я просто не спала.
От жителей Вильнроза я скрыла появление Юли в моем жилище, с этих провинциальных фантазеров станется, приписать просто так для скандала, ведь скучно жить, отцовство какому-нибудь отценосцу аору, и тот факт, что просоленный рыбак меня ну, совсем не привлекает, для местных кумушек не будет иметь никакого значения..
А Юлька моя орала денно и нощно, уже никакой полог тишины не помогал. И вот, что? Кормежку я ей организовала, пеленки меняю вовремя, все делаю как читала, готовясь стать матерью на земле, да не учла тупая я наличие магии, мой ребенок месяц проорал, по моему мнению, от колик, пока я не догадалась взглянуть на нее магическим зрением. А там полная засада, от моей Юленьки исходило какое-то дикое свечение, которое циркулировало в животике маленького ребёнка. Моркан ты нужен мне! Я еле дождалась его возвращения, и буквально в первый же день поселения Моркана в академию, ворвалась к нему с кричащей Юлей на руках.