Он осторожно погладил ее по руке, и Нина вдруг разрыдалась. Она стонала и вздрагивала всем телом, но слезы не текли из ее глаз, и от этого ей становилось все хуже и хуже. Пережитый страх, боль в груди, мерзкие лапы сержанта… Она чувствовала, что ее страдания только начинаются. "За что, за что?" - с отчаянием повторяла она.
- Ты не убивайся так, - посоветовал Толян. - Им твои слезы в радость. Держись как в больнице. Спокойно, вежливо. Не спорь с ними. Ничему не верь, ни одному слову. И жди, когда все кончится. Все пройдет. Самое тяжкое - это здесь, в изоляторе. А после суда просто райская жизнь наступает. Люди и по сорок лет сидят - и ничего.
Его ровный голос помог ей если и не успокоиться, то, по крайней мере, справиться с рыданиями. Она понемногу распрямилась и смогла, наконец, вдохнуть полной грудью.
- Вот, уже веселее, - сказал мелкий хулиган. - Надо же, Снегурочка, где встретились. Я тебя знаю, ты Колькина соседка. Думаешь, Колян не сидел? И он от звонка до звонка отпахал свое. И Достоевский, и О Генри, все сидели.
"Что теперь со мной будет? - думала Нина, слушая своего спасителя. Буду сидеть в тюрьме? Валить лес? Нет, женщины, наверно, на других работах. Сколько лет мне дадут? А Петенька, как он вырастет без меня? Поймет ли он меня когда-нибудь, простит ли? Мама, мама, молись за меня…"
Она прислонилась к стене и опустила голову на скованные руки.
- Вот так, хорошо, - одобрил Толян. - Сил тебе много потребуется. Отдохни, вздремни. Полчаса, а твои. А я рядом, я постерегу. Не бойся ничего.
Глава 13
Первый допрос проходил в том же кабинете, где Нина билась с двумя сержантами. Но на этот раз за столом сидел седой мужчина в штатском, в толстых очках. Нина узнала его. Это он расспрашивал ее о Саше.
- Вы должны честно рассказать нам о своем муже, - говорил следователь. - Все, что знаете.
- Я знаю, что мой муж прекрасный человек. Он ни в чем не виноват.
- Какие планы были у вашего мужа?
- Завести второго ребенка.
- Куда он планировал поехать? Кто приходил к нему? О чем велись беседы?
- Мой муж погиб. Вы убили его.
Следователь оторвал взгляд от бумаги:
- Опять вы за свое… Я вам очень сочувствую, но боюсь, дело так не пойдет. Нина Ивановна, вы же умный человек. Зачем вам губить себя?
Он попытался заглянуть в ее глаза, но Нина отвернулась, глядя в стену.
- Поймите, Нина Ивановна, все очень просто. Ваш муж погиб. А вы живы. И жизнь будет еще долгой. Но сломать ее очень легко. Первый колоссальный шаг к этому вы уже сделали. Теперь так. Если вы нам поможете, мы попробуем спустить дело на тормозах. В состоянии аффекта после гибели мужа… и прочее. Получите условно, амнистия, и все. Будете упорствовать будет на всю катушку. Не потому, что я - сволочь. Таковы правила. Вы нам мы вам. Утром деньги, вечером стулья. И лучше вам согласиться.
- Я памятью не торгую.
Следователь раздраженно отодвинул листок.
- Да разве речь о памяти? Речь идет о вашей дальнейшей жизни. Ведь вы нужны вашему сыну, вашей матери. Вы нужны обществу. Да-да, это не демагогия. Если мы будем истреблять вот таких, как вы, то с кем мы останемся? С проститутками и наркоманками, которые могут откупиться от любого суда? Я спасти вас хочу, а вы…
Он встал и прошелся по кабинету, постукивая авторучкой по ладони.
- Вы убили моего мужа, а меня хотите спасти? Довольно странная логика, - сказала Нина. - Вы привезли меня в тюрьму, меня тут избили, чуть не изнасиловали, да еще и ограбили. Вот как вы меня спасаете. Огромное спасибо.
- Вас ограбили? - он остановился.
Она махнула рукой.
- Да пусть подавятся. Вот только крестик жалко.
- Я разберусь.
Он поднес к лицу заполненный бланк.
- В протоколе задержания записано, что денег и ценностей при вас не обнаружено. Про крестик ни слова. У вас точно был крестик, вы не путаете? На золотой цепочке, наверное?
Нина не сочла нужным отвечать, молча уставившись на стену перед собой. А следователь выдвинул ящик стола, порылся там и наконец достал картонную коробку из-под презервативов. Он высыпал из нее на стол что-то звонкое и блестящее. Нина невольно наклонилась к столу, чтобы разглядеть эту горку.
- Посмотрите, Нина Ивановна, здесь его нет?
Перед ней на исцарапанной столешнице лежала россыпь нательных крестов. Большие и маленькие, белые и желтые, один деревянный, а один - черный, из полированного камня. Нина догадалась, что все они когда-то висели на золотых цепочках, как и ее крест. Цепочки исчезли, а вот крестики забрать милиционеры почему-то не решились. Хотя среди них были и серебряные и даже пара золотых.