Генерал не стал откладывать дегустацию и выставил на стол две дежурные рюмки.
- Давай, Ванюша. За твой успех.
- За наш, - многозначительно поправил Бобровский.
- Значит, заместителем генерального стал? Как это ты вовремя подгадал. Как раз к предвыборной кампании.
- В жизни, товарищ генерал, самое главное - это в нужный момент оказаться в нужном месте.
- Что же, место твое очень даже нужное. Хорошо, что старых друзей не забываешь. Как говорится, будем действовать согласованно. Правильно я понимаю? Хорошие люди должны помогать друг другу.
Бобровский кивнул:
- Для ваших хороших людей, Владимир Макарович, у меня всегда найдется эфирное время.
Генерал понял, что сейчас журналист чего-то попросит. Недаром он так легко пообещал свое содействие.
- Как здоровье после покушения? - запоздало поинтересовался генерал. Болит рука-то?
- Ерунда, элементарный ушиб. Задел локтем об лестницу. Я, кстати, хотел с вами об этом поговорить. В отношении этой стрелявшей. Нины Силаковой. Вдовы Ветра.
- Давай.
Бобровский крутил между пальцами тонкую ножку рюмки, разглядывая на свет остатки коньяка.
- Тут вот какое дело… деликатное, Владимир Макарович. Я заявление по этому случаю не писал. Вы понимаете, я ее знаю очень давно. Эту Силакову. Мы даже дружили… Она баба всегда была на нервах, с придурью…
- По ней и видно. Нормальные бабы за киллеров замуж не выходят.
- Да, это тоже еще, Ветер этот… Она его любила без памяти, всегда ждала, верила и ни о чем таком не подозревала. Он от нее все успешно скрывал. Она ему только в рот смотрела.
- Ну да, артист известный, - мрачно кивнул генерал и налил еще по половине рюмки.
О делах убитого киллера он знал побольше Бобровского, но не счел нужным вставлять свои комментарии. Пусть журналист свободно выскажется, сформулирует задачу, а там видно будет. Если он, скажем, потребует доступа к каким-то уголовным делам, это одно. А если захочет копнуть биографию Саши Ветра, то это совсем другое. Тут никакой коньяк не поможет, подумал генерал.
- Я думаю, у нее от всех переживаний натурально крыша поехала, говорил Бобровский. - Жалко мне ее. У нее ребенок остался маленький. Если бы можно, Владимир Макарович, это дело замять… И нам с вами эта история, честно говоря, совсем ни к чему. Начнутся всякие разговоры: "Какая такая компания "Медведь"? Это где баба в студии перестрелку устроила?" А ведь так и начнут болтать. А рейтинг от таких разговоров, как вы сами понимаете, не подскочит. Баба отсидит, пойдет языком молоть, еще наврет с три короба. Зачем нам эти лишние слухи и сплетни?
- Лишних не надо, нам и старых хватает, - генерал отмахнулся. Так-так, я тебя понял. Ну, и что ты предлагаешь?
- Ну, она же с придурью. А с больной какой спрос? Ее лечить надо, а не судить. Владимир Макарыч? За мной ведь не заржавеет. Я на добро памятливый.
- Лечить, говоришь? Ладно. Вопрос порешаем, - генерал нажал кнопку селектора. - Оленька, по делу Нины Силаковой, кто там, завтра ко мне, к восьми утра.
- Так точно, Владимир Макарович.
Генерал поднял рюмку.
- Должок за тобой, Ванюша.
- Базара нет, - Бобровский понятливо улыбнулся.
Глава 15
Нина всегда была способной ученицей. Может быть, до отличницы она и не дотягивала, но учителя ее хвалили. Старательная девочка, говорили они, все на лету схватывает. Правда, знания, схваченные впопыхах, так же легко и покидали ее голову сразу после очередной хорошей оценки. Нину это не особенно расстраивало, потому что в жизни было множество вещей поинтереснее школьной программы. Но она всегда успевала понять, чего от нее хочет тот или иной преподаватель, и всегда выдавала правильные ответы.
Её школьные навыки помогли Нине практически мгновенно овладеть профессией. Они же пригодились ей и в изоляторе временного содержания. Уже на втором допросе Нина сидела на стуле ровно, колени сведены, руки на коленях, прямой взгляд в глаза следователя. Ответы чёткие и по существу.
Единственной проблемой оставалось то, что Нина упорно отказывалась врать.
Ей предложили дать показания о том, что покойный муж планировал и осуществил убийство Листьева, Холодова и Старовойтовой. Она отказалась.
Это предложение повторялось изо дня в день, и Нина отвечала на него одной и той же фразой:
«Мой муж никого не убивал. Это вы убили его».
Следователи менялись, но их требование оставалось прежним. Чем только ни грозили неуступчивой арестантке, но Нина стояла на своём.