– Нина Ивановна! Вы бы пальто надевали в мороз!
Она принялась оправдываться:
– Я только на минуточку. Вас обедать позвать.
– Благодарю!
Петр вошел и объявил, что попросил Акулину Акимовну не браниться. Но в любом случае повторять за ней слова не надо. Даже больше. Нельзя! Все! Инцидент исчерпан!
Молчат. Испугал он их что ли? Решил сгладить резкость своих слов. Убирая чуть позже высохшие вещи, заметил:
– Шелковое белье – это не роскошь, а необходимость для офицера. Летом в нем прохладно, зимой тепло. Самое главное – в шелке не заводится вошь. Никакая! А в окопах вши – просто бедствие.
– Хотите, я вам рубаху починю? – предложила Нина.
Он отказался, сказал, что сам справится, привык. Она притихла и промолчала весь обед, даже детям замечания не делала, хотя они шалили. Петр недоумевал, неужели все еще сердится за его замечание Яше.
К ним неожиданно заглянула Акуловна. Как оказалось, по своим делам. Хотя не преминула съязвить, увидев его серебряный столовый прибор на столе, что некоторые с серебра жрут, в то время как другие с голода дохнут. Он посмотрел на нее строго, и она тут же прикусила язык, повернулась к Нине и начала жаловаться, что как бы невестка сегодня не родила, не может ли Нина Ивановна помочь.
– Стучите в окошко, не стесняйтесь. Я прибегу, – заверила ее Нина.
Ночью, когда дети уже спали, Акуловна позвала ее. Нина ушла. Вернулась под утро. Возбужденная. Петр поднялся, помог ей снять пальто. Нина рухнула на стул и принялась рассказывать, какая славная девочка только что родилась.
– Вы роды умеете принимать? – удивился он.
– Нет, что вы, – засмеялась Нина. – Акуловна лучше меня соображает в таких делах. Просто на этот раз ей страшно было. Свое же. Родненькое. Внучечка. А хорошенькая какая!
Она сама была сейчас такой хорошенькой, что Петр не мог глаз оторвать. Похоже, Нина заметила это, быстро задула свечу и юркнула к себе за печку.
Петр вернулся на лавку. Он ворочался, но нужных слов для объяснения так и не смог подобрать. На следующий день стал подгонять дверь, чтоб не дуло, под неусыпным надзором детей, оставивших по такому поводу все свои перебранки.
А через несколько дней за ним пришли и увели в какой-то «совет».
Запыхавшаяся Нина догнала их и вместе с ними вошла в здание.
– Здравствуй, Степан! – узнала она кого-то из присутствующих.
Степан, молодой парень в кожанке, приятно осклабился:
– Нина Ивановна! Мое почтение! Как детки?
– Слава Богу! А как Машенька?
– Та второго ждет. Откуда только эти пострелята берутся? – Степан захохотал своей шутке, мужики в помещении подхватили.
Но человек за настоящим добротным письменным столом хлопнул ладонью, прерывая.
– Хто такый? – спросил он у Петра.
– Мой постоялец, – ответила Нина.
– Вы, гражданочка, помовчите, – сердито зыркнул человек за столом на Нину.
Петр отвечал на вопросы и думал, не сделал ли он глупость. Поддался порыву. Как бы не осложнил он Нине жизнь своим присутствием. Но раз не расстреляли на месте, а взяли допрашивать, есть шанс выйти сухим из воды. Тем более, что здесь не линия фронта.
– Капитан? – вернулся к его званию человек за столом.
И пошло по новой. Петр терпеливо повторил, что звание присвоили за год до плена, из плена вернулся в Россию в 1918...
– И дэ ты два рокы ошивався? – человек слегка приподнялся со стула, упершись руками в стол. – За кого воював, гныда?
– Я не воевал, – Петр солгал первый раз в жизни, но далось ему это на удивление легко, даже взгляд не отвел.
– И дэ ты був? – с легкой иронией продолжал спрашивать его человек за столом.
Петр сглотнул, силясь придумать что-нибудь правдоподобное, вдруг раздался звонкий голос Нины:
– У меня в Киеве!
О ее присутствии уже забыли, поэтому дружно поворотились посмотреть, кто там.
– Обзавелись мужем, Нина Ивановна? – Степан тут явно был самым добродушным.
– А документ е? Акт о гражданском состоянии? И выписка трудовая, – допытывался человек за столом, но руками он уже в этот стол не упирался, сел.
Нина начала объяснять, что ситуация в Киеве была сложная, поэтому таких документов нет...
– Сожитель, – подытожил человек за столом.
Нина вспыхнула, осеклась. Стояла пунцовая и тяжело дышала.
В комнате заговорили о том, что Красной армии кадровые военные нужны.