— А кто в этом виноват? — зло спросила Лариса. — Ответ ты знаешь?
— Знаю!.. Виноваты ребята, которые правили нами с 1917 года. Вернее, те, которые пришли к власти в 70-х годах. Превратили страну в подпольный бардак. Сами с любовницами на курортах, а жены вместо них решают государственные вопросы. Директор завода с Астрахани везет икру, снабженец из Якутии камушки[17], председатель зверосовхоза — шкурки песца. Когда пришла перестройка — бросили народ и одним махом перекрасились в господ. Поэтому приходится таким, как твой парень из деревни дураков, работать бесплатно, а таким как мы — зарабатывать передком.
В холле появился Петр. Зеленые глаза струились светом желания.
— Почему леди ушли?.. Прекрасная музыка, много вина — нужно гулять.
Его русская речь была странной, носила иноземный отпечаток. Массивные перстни, усыпанные бриллиантами, излучали богатство. Лариса решилась.
— Перекур окончен, пойдем, Петр, кутить.
Губы румына скривились в подобие улыбки.
— Это мне нравится. Знаешь, оказывается в нашем ресторане есть шестизвездочный грузинский коньяк.
Гостиничный номер румына, средненький по европейским понятиям, произвел на Ларису огромное впечатление. Вычурная мебель, на которой стояли вазы с цветами, огромный бар, залитый сверкающими бутылками различной конфигурации, чистая ванная комната, после европейского ремонта еще не изуродованная отечественным клиентом — все выглядело шикарно.
Руководствуясь напутствиями Ольги, Лариса скрыла восхищение и пошла ва-банк.
— А теперь извини, Петр, мое личное время на сегодня окончено. У меня еще впереди работа, которую я не сделала.
Глаза румына сверкнули сталью.
— Сколько тебе должны заплатить за работу? — спросил он, притягивая девушку к себе.
— Пятьсот долларов… Я выступаю в шоу.
— Плачу тысячу пятьсот, — выдавил Петр, и бросил на стол пачку купюр.
Ее кожа была упругой и бархатной, абсолютно отличалась от кожи дорогих женщин, которых он покупал в борделях Америки и Европы. Прошедший отличную школу в искусстве любви, он мгновенно нашел ее аэрогенные зоны. Румын стал на колени возле огромной кровати, развел ноги девушки и начал марш языка, который был нескончаем, вскоре охватил полностью изумительное тело девушки. Грудь Ларисы бурно вздымалась, и вдруг замерла, охваченная этим огненным маршем.
Через десять минут тщательной подготовки, желание девушки было столь сильным, что она не выдержала и, всхлипывая, обхватила шею румына. Эта ночь стала для Ларисы ночью, послужившей началом ее новой жизни, которая в итоге принесет девушке нескончаемый шлейф страданий и бед.
КУСТАНАЙСКИЙ ЮВЕЛИР
Поспешное бегство из Кустаная Харасанова раздражало. Анализируя последние события, он пришел к выводу, что поступил опрометчиво, вновь возвратившись в эту страну.
“Неужели я авантюрист? — думал Харасанов, — Ведь для меня важен не столько результат приобретения полотна, сколько сам процесс его добычи”.
Сердце подсказывало, что это именно так. В его крови явно есть примесь крови неизвестного дальнего предка бродяги-пирата, живущего вечным риском.
По настоянию Василия, прежде чем опять посетить Кустанай, в Челябинске они провели десять дней. Харасанов по этому поводу отпустил колкое замечание:
— Чувствуется, Васек, что ты во время отсидок всегда мечтал о побеге. Все у тебя сводится к десятидневке… На десять дней берем продуктов, на десять дней заказываем номер, через десять дней поедем в Кустанай…
Василий не обиделся.
— Ты прав. После побега зэка из лагеря оцепление на рабочем объекте снимают десять дней спустя. Это крепко засело в моей башке.
Баха и Константин рассмеялись. Замечание попало в точку.
Пригородный поезд Челябинск — Кустанай пересек русско-казахскую границу.
Шустрые таможенники проверили документы, содержимое сумок и вежливо откланялись Американцы пока были редкими гостями в этой части бывшего Союза. Значки волонтеров “Красного Креста” освобождали от более тщательного досмотра.
Словно разведчики в годы оккупации, по городу они ходили раздельно. Гордость Кустаная — школа милиции — ежегодно выбрасывала за свои стены сотни бездельников, большее количество из которых, благодаря баранам, оставались в городе. Откормленные юнцы при погонах группами мотались по городу, придираясь к каждому, с их точки зрения, подозрительному человеку.
Неподалеку от гостиницы “Целинная” находился ювелирный магазин. На правах старого знакомого внутрь вошел один Баха.