— Сутенер, что ли?
— Точно, не одну душу загубил.
— Тогда его нужно одеть на х… а потом оторвать голову.
— Нет, убивать мы его не станем, — продолжал Харасанов, — отоварим и сдадим в милицию. Мне еще надо сестру отыскать.
На станции Баха отпустил джип и направился в хорошо освещенный бревенчатый домик, на котором красовалась вывеска с надписью: Готель “Айша-биби”.
“Оригинально”, — процедил Баха и вошел внутрь.
Василий с Константином укрылись в тени огромных сосен.
— Сейчас он выйдет, — сказал Константин — пойдет наводить справки об отправлении ближайшего поезда.
— Откуда ты знаешь? — чмыхнул Василий. — Телепат, что ли?
— На юридическом курс психологии прошел отлично. Впрочем, не нужно быть психологом, чтобы понять: основная задача нашего Бориса — сбежать от нас подальше.
Через сорок минут дверь гостиницы открылась. Из гостиницы вышел джентльмен в черном костюме при галстуке и шляпе.
— Ты поспешил с выводами, Костик. Думаю, Баха принимает ванную, если у них имеется горячая вода.
— Да нет, Васек, я не ошибся. Это и есть наш Семенов. Успел у кого-то в карты выиграть шмотки, а может и увел.
Вместо кейса у Бахи был уже шикарный портфель.
— Так, Васек, внимание. Хомутаем его на повороте в конце аллеи. Будь внимателен: он хорошо владеет карате. Лучше всего долбани тэтэшником по башке.
Когда Баха поравнялся с деревом, Василий, словно обиженная долгим бездействием, пружина выскочил и ударил его рукояткой пистолета по голове.
— Вяжи ему руки и тяни в лес, — сказал Харасанов. — Посмотрим, что запоет эта птица.
Сознание возвратилось быстро. Баха очумело вертел головой, пытаясь осмыслить происходящее.
— Где…, где я…, вы кто?
— Мы того…, лесные гномы, — наклонился Василий и осветил фонариком свое лицо. — Пришли познакомиться с новоявленным Рокфеллером.
Харасанов включил запись разговора Бахи с ювелиром.
— Ну и как, узнал гномов? — спросил Харасанов.
Баха молчал. Василий передернул затвор береты.
— Не ходить тебе больше, дорогой, по Невскому, не бродить с любимой белыми ночами по набережной.
Баха взмолился.
— Мужики, забирайте бабки, но не убивайте. Бес попутал, гадом буду!
— Я в бесов не верю, — сказал Василий. — Они нам только снятся.
— Но почему? Васек, думаю, ты ошибаешься, — возразил Константин. — Бесов на земле сколько угодно, и вот один стоит на коленях, — пнул Баху носком ботинка.
— Мужики, не убивайте, я вам еще пригожусь.
— Пригодишься, если рот пошире откроешь! — рявкнул Василий. — Ты, бес поганый, с самого начала задумал нас прокатить!
Константин почувствовал: еще мгновение и Василий Баху пристрелит. Крови больше не хотелось.
— Чем пригодишься, говори?..
— Я много думал, и понял: это не сын Космакова Булат, а сам Пашка. Гадом буду, это сам старик, но выглядит он на тридцать лет.
Удивленные они молчали. Баха понес ахинею, граничащую с безумием. “Возможно, таким образом он хочет спасти свою жизнь?”
Василий не выдержал:
— Что ты буравишь, бес? За кого нас держишь?
— Мужики, клянусь, это сам дед. Я видел раньше его сына, у того на правой руке нет пальца. Глаза голубые, как море на картинах Айвазовского. У деда глаза зеленые. Походняк тот же, базар тот же, — перешел на жаргон. — Одного не пойму: как он сумел помолодеть?
Чувствовалось, что Баха говорит правду. Сто тысяч отступного непонятно за что подтверждали вывод.
— Так, что ты предлагаешь, что хочешь этим сказать? — спросил Баху Харасанов.
— Думаю, у деда десятки миллионов. Он хочет скрыть какую-то тайну, и решил подешевле откупиться.
Василий презрительно сказал:
— Ты сам, говнюк, дешевка. На эти деньги можно купить сотню тебе подобных
Баха молча проглотил обиду.
ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В БЕДЕ
Верность Грея не укладывалась в дубовых головах прапорщиков и солдат. Все без исключения удивлялись этому животному.
Там, на свободе, у Нины Золотоножки было три собаки.
Два дога и один английский бульдог для маленькой Жмеринки были редкостью. Что касается Грея, который ожидал свою хозяйку у стен тюрьмы, — это был здоровенный дог мышиной масти, преданный и надежный.
Золотоножка любила собак и общалась с истинными знатоками и владельцами четвероногих друзей. Однажды Нине на выставке собак в Виннице довелось познакомиться с таким человеком. Игорь Однорог, весьма достойный, имеющий немалые связи, помогал Золотоножке в подборе элитных пород. И не только… Немалым было удивление Золотоножки, когда в первые же дни заключения ее посетил адвокат — легенда Подолья — Владимир Мультян.