Первому из бандитов картечь вспорола живот, словно цыганский плуг целинную землю. Второй, зажимая простреленное плечо, уносил ноги в неосвещенную глубину подъезда.
Петр Мунтяну без конца одергивал белоснежный манжет, поглядывая на циферблат роскошного “Ролекса”. “Время вышло! Что делать? Если они в милиции, никто не даст гарантию, что Алик и Гоша станут держать язык за зубами. Тогда вместо картины и родной Сучавы придется пилить срок в каменоломнях Сокерян”.
Петр позвонил в справочное бюро железнодорожного вокзала и узнал в котором часу отправляется ближайший поезд на Кишинев.
После двенадцати дня тревога переросла в паническое состояние. Румын метался по номеру, без конца выглядывая в окно.
Еще через час, после часу дня, Петр вытащил из шкафа добротный чемодан и начал собирать вещи. Предчувствие опытного человека подсказывало, что необходимо уносить ноги.
Телефон жалобно пискнул, затем издал короткую трель. Петр схватил трубку.
Звонила позавчерашняя девица, кажется, Лариса или Людмила.
Голос девушки его немного успокоил. Проведенная с ней ночь была действительно удивительной. Девушка просила встречу повторить.
— Петр, вы меня не забыли?.. Очень хочу опять с вами встретиться.
— К сожалению, милая, сегодня не могу, дела.
Она помолчала, затем сказала обиженно:
— Вы обещали увезти меня за границу… уже забыли?
Он хорошо помнил свое обещание. Знакомый перекупщик живого товара в Чикаго сгрузил бы за эту девушку не менее пятидесяти тысяч.
— Помню, милая, но придется немного…
В прихожей открылась дверь, затем раздался грохот. Петр швырнул трубку на стол и выскочил из зала.
Бледный, как полотно, закатив глаза, Скилет лежал на полу. Из-под черного пиджака на светлый линолеум пробивалась красная струя.
Вызывать скорую было равносильно самоубийству. Тишину унылого гостиничного коридора никто не нарушал. Все было спокойно. Румын вытащил из аптечки флакон и наклонился над пришельцем. Не дождавшись, когда раненный как следует прочихается, железными пальцами Петр схватил его за волосы.
— Где картина?.. Вам удалось захватить полотно?!
— Нет, у художника оказалось оружие. Гоша убит, мне удалось уйти…
— Как вы хотели захватить полотно, говори!
— Я представился почтальоном, но он меня выкупил, не захотел открыть дверь. Пришлось дверь взломать…
У Петра от злобы свело скулы. “Миллионы, которые фактически были у него в руках, благодаря первобытным методам работы ушли навсегда”.
Петр прошел в зал, снял со стола литую пепельницу и обвернул тонким полотенцем. Затем возвратился в прихожую и сильным ударом в темя оглушил раненного.
Не теряя ни минуты, он схватил чемодан и покинул номер.
Дежурный администратор заинтересованно посмотрела на румына.
— К вам поднимался ваш товарищ, кажется, с ним что-то произошло?
— Гулял где-то на свадьбе, подрался. До вечера вы его не тревожьте, пусть проспится.
Она улыбнулась. Черноволосый красавец ей явно нравился.
— Может, вызвать скорую помощь?..
— Нет необходимости, я сам медик. Возьмите сто долларов, я хочу продлить номер еще на два дня.
Она поспешно схватила зеленую бумажку, улыбнулась еще шире.
— Но здесь очень много, номер стоит восемьдесят гривен за сутки.
— Пустяки, — подмигнул Петр. — Сегодня я занят, а завтра как-нибудь окончательно сочтемся, — смутил женщину туманным обещанием.
На железнодорожном вокзале скопилась масса пассажиров. Все поезда, включая скорые, по таинственной причине беспардонно опаздывали. Петр понял, что если сейчас он не выберется из этого города, свободной жизни придет конец.
Владелец новенького “Форда” с готовностью предложил услугу. Маршрут клиента его несколько удивил.
— На такси до Могилев-Подольского? Дороговато, почему не поездом?
— Зачем спрашивать, ведь ты хорошо знаешь о задержках поездов.
— Да нет, я так, я согласен, — затараторил таксист. — Но у меня условие: оплатите дорогу сразу.
Не торгуясь, Петр отдал таксисту деньги. Машина выехала на улицу Соборную и, быстро набирая скорость, понесла румына прочь от подольской милиции.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ СЫНА
Куда определить единственного сына, названного в честь страны, где он хранил сокровища, Булатом, Павел Космаков не раздумывал.
Едва достигнув восемнадцати лет, юноша был зачислен в элитную школу МВД им. Дзержинского. В конце 60-х, по окончании заведения, он сразу же получил назначение, о котором выпускники училища могли только мечтать.