— Крепитесь, Петря, мы у вас обнаружили вирус ВИЧ. Придется заняться длительным, серьезным лечением.
НА МОРЕ Я ПОЕДУ ОДНА
Дмитрий Никифоров ездил в отдаленный райцентр на работу практически через силу. Остывший за полтора года дом опять стал уютным и желанным. Хотелось находиться дома, а, не, вцепившись в руль «Волги», пожирать голубые километры трассы. Но работа есть работа. Никифоров ночевал в сырой неуютной комнате, жевал сухой завтрак и отправлялся на работу.
Самое страшное осталось позади. У Нины дома нервы потихоньку успокаивались, нужно делать карьеру.
Такого поворота дела в жмеринском районе не ожидали. Недоброжелатели мечтали, что Нина выйдет из заключения лет через семь, десять. Продажные друзья юлили, льстили, он старался их просто не замечать.
У газового хозяйства, как серьезной структуры, возникло много проблем. Некоторые фирмы творили в области беспредел, игнорировали десятилетние наработки профессионалов.
Безусловно, были и мощные отлаженные фирмы, которые взяли на вооружение новейшие технологии. Но так же как Гонконг наводняет мир подделкой, фирмы-однодневки наводнили область и Украину некачественным товаром.
Несмотря на усталость, Дима Никифоров улавливал, что с женой что-то творится. Прошло безудержное веселье, и желание общаться с кем бы то ни было. Нина запирала дверь и подолгу оставалась наедине.
Наконец Дима не выдержал.
— Очнись, Нина, ведь ты на свободе. У тебя сын, муж, внучка… Чего еще нужно человеку для счастья?
Нина улыбалась мужу, обнимала, и как-то виновато отвечала:
— Я и радуюсь… только по-своему.
В один из таких приездов она сказала мужу:
— Поеду-ка я, Дима, на теплое море отдохнуть. Ты не против?
Он только обрадовался, хотел сам предложить, но боялся, что его неправильно поймут.
— Бери внучку и езжайте. Сегодня же куплю билеты.
— Нет, Никифоров, я поеду одна. Какое-то внутреннее раздражение, хочется побыть одной.
Она действительно испытывала подобное состояние, но была еще причина, о которой ему говорить было просто опасно.
— Ну что ж, поезжай одна. Вот только «бархатный сезон» прошел. Море не такое теплое.
— А я купаться особенно не хочу. Просто побродить по берегу. Представляешь: камера 16 квадратов и огромное море!?
Он не представлял. Такое боязно даже представить свободному человеку.
Через час он принес ей билет на проходящий ночной поезд. После 12 ночи Нина Никифорова при помощи мужа удобно разместилась в комфортабельном СВ и поехала к новым приключениям.
Они сидели в последнем вагоне скорого поезда и раздраженно разговаривали. Спортивного вида коротышка отрывисто бросал двужильному болезненного вида товарищу:
— Я пойду один и куплю в ее вагоне для нас места. Она не заметит.
Двужильный перебил:
— Засечет стерва. Князь говорил Золотоножка баба ушлая. Пусть сначала уснет, ждать каких-то 30 минут..
Они выдержали всего 20 минут. Тренированной походкой они практически за считанные секунды прошли через состав и обратились к проводнику 2-го вагона:
— Свободные купе есть, батя?.. Хотим до Симферополя выспаться. Платим сверху.
— Вообще-то свободных мест нет, но через час может выяснится, что одно освободилось. Закупила тут одна шальная бабенка целое купе, а сама куда-то смылась.
Крепыш даже присел от неожиданности, затем, игнорируя инкогнито, пихнул проводнику в нос пластиковый четырехугольник:
— Спецслужба, старый… открывай в темпе купе.
Они еще надеялись, что вещи Золотоножки на месте. Ужасно хотелось в это верить.
Отделанный красным деревом провал зиял мягкой пустотой. Пустота была очевидной во всей емкости фешенебельного купе.
— Какая станция, старый? — упавшим голосом спросил изможденный на вид агент.
— Да мы только отъехали, мужики. Остановок не было, только за Гниванью малость притормозили.
— Какого черта, почему? — прошипел крепыш.
— Путя стари, тут так завжды машинисты роблять.
Крепыш схватился за голову.
— У-у-у •• стерва хитрая. Перехитрила таки. Где ее теперь гадину искать? Может, она в Питер свалила, а, может, и в Юрмалу. Там тоже много воды и курорт имеется.
ЧЕРТ В ЮБКЕ
Принимать решение ей было не впервой. Скорый стремительно набирал скорость, но Золотоножка знала: за Гниванем поезд пойдет медленнее.
Нервы были напряжены до предела. Ночь стояла прохладная, моросил дождь. Расставаться с белоснежной постелью и мягким диваном ой как не хотелось.