Крыса-носорог, брызгая ядовитой слюной, ответил:
- Я в эти сказки о добром Иисусе не верю! Вообще если Бог есть, то он зло и жестокость. И чем больше ты зла и страдания причинишь ближнему своему, тем больше могущества и блаженства получишь на том свете.
- Абсурд! - Сказал, бледнея от ужаса, а вдруг Боженька и самом деле, такой, мальчишка.
- Увидишь! - Порождение космического Тартара захихикало. - Но не надейся, сегодня ты не умрешь.
Фонтусс лающим тоном, скомандовала:
- Приступайте! Пускай запомнит на вечность поцелуи кнута!
Пленный пионер задрожал, услышав пронзительный свист, и тут сильное сотрясение удар от которого лопнула кожа на спине. Крысы-носороги били сильно, но при этом сдерживали силу, чтобы не убить. Крик вырывался из горла мальчишки, он содрогнулся, выступили слезу. Прокусив до крови губу, мальчик сдержался. Через мгновение последовал еще один удар, сотрясающий все тело. Вовка глубоко вздохнул, боль, усиленная солью и рассолом была невыносимой.
Фонтусс крикнула:
- Продолжайте!
Вновь свист и удары! Рассекает до самой кости. Мальчишку прожгло до самых внутренностей. Казалось, отбивают живот. Несмотря на все усилия, часть крика просочилась из-за плотно сжатых губ.
- Мама!
Снова удары! По спине, между острых лопаток, и, наконец, по босым пяткам. Мальчик вскрикивает, у него нет больше сил, себя сдерживать. Вопль извергается как вулкан из горла и как кажется носа. Понтусс довольна:
- Вот теперь я вижу, вы его на совесть бьете. Лупите его хорошенько, но не убейте!
С каждым ударом боль становиться сильнее. Слезы смешиваются с кровью и падают на топчан. Кровавые полосы на спине соединяются, сливаются в багровое месиво, тонкие белые косточки мальчишки начинают оголятся. Вовка задыхается, ему не хватает воздуха, проволока впилась в сгибаемые лодыжки. Босые пятки гудят от сотрясения, грубая мозолистая кожа подается не сразу, но все равно выступают капельки крови. Удары усиливаются, кажется, что молния проходит по нервным окончаниям до самого хребта. Прочие мальчики молчат, одобрить не позволяет совесть, осудить не дает страх перед расправой. Видно как поникли головы мальчишек, но глаза следят за экзекуцией. Любопытно и щекочет нервы, большинство уже были пороты похожим, или более изощренным способом. Думаешь лишь бы не меня, и порой в мыслях ехидство: кричит, а бы конечно выдержал, не такой слабак как Вовка.
Избиение уже идет по оголенным костям, спина, бока, бедра сплошная рана. Если бы не укол стимулятора мальчишка был бы запорот до смерти - умер от болевого шока. А так он погрузился во что-то страшнее Дантовского Ада. Это когда каждая молекула, каждая клетка, каждая жилка пропитана кошмарной болью.
Юный хулиган Вовка отчаянно старался отвлечься от боли. Вспоминая своих родителей, счастливую эпоху далекого детства он как бы отталкивался ногами, от раскаленной клокочущей лавы страданий, но она его снова засасывала, накрывала с головой. Так они и плыл по океану истязаний, мечта о смерти как избавительницы от мук. Вспомнились слова Откровения святого Иоанна. - И будут они хотеть умереть, но не могут. Вот как участь ждет грешников, которые истязают детей. Господь воздаст им сторицей, и самое главное наказание как говорит Иисус в Евангелие от Матфея, будет вечным. И пойдут одни в жизнь вечную, другие в муку вечную. Это хоть как-то утешает, просыпается ненависть к врагам, желание выжить и победить. Мальчик умудряется выкрикнуть:
- Вы за это заплатите, за каждую пролитую слезинку ребенка ответите в день Божьего Суда.
- Заткнись сученок! - Ревет крыса-носорог.
- Правду вам не задушить. - Выдохнул мальчишка.
- На еще получай!
Его снова бьют, вкладывая всю ярость, ломая кости, но боль уже дошла до такого порога, что просто не может стать сильнее. Это железо, которое можно раскалить до определенной температуры, а после оно растекается.
Фонтусс это понимает, у старухи(Вернее на вид ей лет сорок не больше, но реально перевалило за пару столетий), большой опыт палачей:
- Ну, все хватит! А то сдохнет! Немного заключенного подлечим и подвергнем его пыткам с помощью компьютера. У меня как раз программа есть "истязания Олимпийцев".
Крыса-носорог, нарочито зевая, говорит:
- А теперь его куда? В лазарет?
- Нет на дыбу! - Отрезала без апелляций надзирательница. Пусть повисит в назидание остальным. Вколи только уколы для поддержки сердца. И еще пускай Руслана прогонят еще раз через строй, а остальные удары пускай дополучит от вас. Некогда зрелище разводить. Работать надо!
Иномирян с плеткой наклонил башку и шевельнул мохнатыми ушами:
- Слушаюсь хозяйка. Ну, прогоните его еще раз.
На Руслана обрушились новые удары. На сей раз, никто не смел возразить. Попасть в руки палачей не было ни малейшего желания. Руслан кричит то и дело падает. Его подымают и снова избивают. Вторая серия ударов уже подходит к концу. Осталось только несколько мальчишек. Один из них самый старший, лет шестнадцати, уже пробивается бородка и видны усы. Он явно колеблется, наносит удар, но делает это легко, едва касаясь.
Фрау Фонтусс в ярости:
- Этого ленивого юношу подвесить на дыбу и привязать камень к ногам. Пускай мучается.
Мальчишку хватают, он напрягает свои рельефные мускулы, плод тяжелой работы и кричит:
- Ну, чего вы смотрите, пацаны бейте их!