Услышав песню, воины Дзимму разом обнажили мечи и закололи всех цутигумо до единого. Считается, что это был первый случай шифрования информации, в данном случае – в виде песенки, в военной истории Японии. Этот факт отмечен во многих позднейших японских наставлениях по военному делу. И именно отсюда, из этого эпизода, ниндзя через много веков выводили истоки своего искусства «иньской речи» – профессионального жаргона, непонятного для других людей (арго).
От Мити-но Оми-но микото берет свое начало знаменитый военный род Отомо, давший немало видных военачальников и блестящих поэтов. Отомо были лучшими мастерами воинского искусства и служили в императорской охране. Из поколения в поколение они передавали секреты военного дела и, возможно, наставления по шпионажу и разведке. Интересно, что Отомо-но Якамоти первым удостоился звания сёгун, а Отомо-но Сайдзин, о котором речь пойдет далее, стал первым профессиональным шпионом в истории Японии, о котором упоминают источники.
Похитители священной глины
В описании Восточного похода Дзимму в «Нихонги» содержится и еще один весьма любопытный эпизод, который часто вспоминают исследователи истории ниндзюцу. Во время боев за местность Исо в области Ямато будущему императору никак не удавалось одолеть врага, но однажды во сне его посетило видение, из которого он узнал, что для победы нужно добыть глины со священной горы Ама-но Кагуяма и вылепить из нее священные кувшины. Задача была не из легких, так как Ама-но Кагуяма находилась в самом центре расположения вражеских войск. И тогда Дзимму решил прибегнуть к хитрости:
«Нарядил он Сипи-нэту-пико (Синэцухико) в рваную одежду, накинул соломенный плащ и шляпу, и тот стал похож на старца, а Ото-укаси на голову надел сито, чтобы стал он похож на старуху, и рек: «Отправляйтесь вдвоем на гору Ама-но Кагуяма, потихоньку наберите там глины и возвращайтесь…»
В тот момент вражеские воины теснились на дороге, и невозможно было пройти вперед. И вот Сипи-нэту-пико принес клятву-обет укэпи, сказав: «Если суждено моему государю этой страной овладеть, то пусть дорога сама по себе станет проходимой. Если же не суждено, то пусть враги нам путь преградят» – так сказал.
Как выговорил он эти слова, так они и двинулись в расположение врага. Тут увидели их два воина из вражеского стана, громко засмеялись и сказали: «Какие мерзкие старик и старуха!» И расступились, чтобы дать тем пройти. Так оба добрались до горы, набрали глины и благополучно вернулись».
Это описание считается первым в истории Японии описанием искусства переодевания для обмана врага (хэнсодзюцу), которое со временем стало одним из важнейших разделов ниндзюцу.
Ямато Такэру – царевич-диверсант
Судя по всему, «ниндзевские» акции были в большом почете у жителей Японских островов. Даже члены императорской фамилии не гнушались прибегать к ним в случае необходимости. Самым ярким примером этого являются подвиги принца Ямато Такэру.
Ямато Такэру действует как заправский разведчик. Он и шагу не делает без предварительной разведки, активно использует военные и шпионские хитрости, умеет выживать в экстремальных ситуациях.
Принц Ямато был сыном императора Кэйко. Свои подвиги он начал с убийства старшего брата, впавшего в немилость у Кэйко. Сделал это он довольно оригинальным способом: по сообщению «Кодзики», когда рано утром брат зашел в отхожее место, Ямато Такэру неожиданно напал на него, «схватил, убил его, руки-ноги повыдергал, завернул тело в циновку и выкинул». Судя по всему, туалет у японцев был излюбленным местом для отправления на тот свет недругов при помощи неожиданного нападения. Во всяком случае, по легенде, знаменитый князь-военачальник XVI в. Уэсуги Кэнсин тоже лишился жизни – от рук вражеского ниндзя – в этой же части своих апартаментов.
В то время Ямато Такэру было лет 15–16. Подивившись его силе и буйству, Кэйко решил найти им лучшее применение и отправил сына на остров Кюсю для усмирения двух непокорных братьев-богатырей из племени Кумасо, отказавшихся приносить дань.
Добравшись до земли Кумасо, Ямато Такэру занялся разведкой местности и ситуации. Выяснилось, что недруги заняты постройкой землянки и подготовкой к богатому пиру. Этим и решил воспользоваться царевич.