Александр Журавлев
Нины
Одна девушка Нина решила стать красивой. Пошла в коммерческую клинику и накачала губы. Не то что бы во внешности ее был изъян, просто она смотрела телевизор, а в нем ведущие, участницы ток-шоу и особенно популярные исполнительницы — все с накачанными. И ей надо.
И Нина пошла. Получилось не очень. Плохо получилось. Не получилось.
Первые признаки неудачной операции сами собой обнаружились в ванной. Из зеркала ей натянуто улыбался странный уставший клоун с заметно выраженным раздражением вокруг рта. И если краснота со временем уйдет (это она понимала), то вот профиль, напоминавший ей теперь на днях виденного в террариуме хамелеона, настораживал. Решив, что просто не привыкла еще к своему новому образу, Нина оделась и отправилась на работу.
В коридорах бизнес-центра ее накрыла вторая волна неуверенности. Знакомые при встрече смотрели как-то в сторону, коллеги ускоряли шаг и прыскали за спиной.
— Нина, не надо сдаваться, — отвела ее за локоток старослужащая Галина.
— Ты холодное прикладывай, — посоветовала Марина из отдела развития. — От холодного предметы меньше становятся.
Сославшись на недомогание, она отпросилась домой. По дороге, растирая слезы, Нина пыталась ловить губами первые снежинки. Отчаявшись, зашла на детскую площадку и приложила губы к качелям.
— Мама, смотри. Тетя — Дениска, — подоспевшие мамаши отмочили Нину и прогнали домой. От процедуры нижнюю губу раздуло еще больше.
Три дня она проплакала на больничном. На четвертый Юля из отдела продаж предложила мороженое. Оно холодное, но губы не прилипают. Нина купила семь стаканчиков. Застудила лицевой нерв и на скорой уехала в больницу. Врачи отогрели ее, обругали, покапали что-то и выписали. С тех пор улыбаться Нина стала немного несимметрично, словно паяц оперный.
Дима из продаж активных предложил протирать губы льдом. С потухшим взглядом она лизала сосульки и вылавливала из бокалов прозрачные кубики. Проболев в результате лечения все новогодние праздники и половину января, Нина обнаружила, что из-за постоянных насморков нос ее стал картофелеобразным, а голос понизился минимум на октаву. Последующая депрессия довела ее до кабинета психологической помощи. Врач выписал таблетки, но более всего рекомендовал сменить климат.
Заботливые коллеги стали брать ее с собой на вечеринки (всегда выгодно иметь некрасивую подругу), но по причине частых Нининых болезней и срывов планы разваливались, и товарищи растворились.
Нина уволилась.
В интернете нашла объявление о работе в Египте. Родители помогли с деньгами, и, собрав чемодан, она уехала в Шарм-Эль-Шейх. Устроилась в отель убирать номера. Дурацкая работа, но климат, как и советовал врач, теплый. А самое главное, здесь никто не знал, как выглядела она ранее (заграничный паспорт Нина специально сделала новый), и не обращал внимания на внешность. У нее появились друзья и даже парень — аниматор Вадим, выпускник театрального института.
Голубое небо, соленый воздух и теплый песок шли Нине на пользу. Депрессия прошла. Нос и губы, правда, остались припухлыми, но она привыкла к ним и наслаждалась свободными от уборки часами, плавая в море или валяясь под зонтиком с книгой. Ее кожа, очевидно, склонная к загару, приобрела коричневый оттенок, и через пару месяцев Нину уже с трудом можно было отличить от коренных африканцев.
Как-то, убирая номер, она увидела себя в зеркале, но вместо того, чтобы в очередной раз расплакаться, запела. Тапочки улетели в угол, волосы вывалились из-под форменной косынки, швабра превратилась в стойку микрофона. Ритмично двигая телом, Нина выкрикивала иностранные звуки и трясла головой.
Из ванной вышел мужик.
От неожиданности Нина присела на край кровати. Глаза ее раза в два увеличились в объеме.
— А вы не пробовали петь ранее? — протирая полотенцем лысину, спросил мужчина на чисто русском языке. — Вам надо петь. У вас потрясающие вокальные данные и стильная внешность. Просто вылитая Нина Симон. Слыхали о такой?
Нина не слыхала, но имя певицы ей понравилось.
— Постойте. Я вам дам диск.
За полночь, когда отель отгремел и заснул, она спустилась в бар, вставила диск в проигрыватель и села за стойку. После недолгого шороха помещение заполнили аккуратные звуки рояля и бархатный голос.
Нина слушала Нину. На рассвете бармен прогнал ее спать.
Весь остаток сезона Нина училась петь. Аниматор Вадим помогал, подыгрывая на гитаре. В дамском журнале она нашла фотографию Нины Симон, вырезала и повесила над кроватью в свой комнате.
— Это ты где? — спросил ее зашедший на чай аниматор Вадим.