— Что делать будем, Вася? — спросил он своего заместителя. — Есть у тебя в голове светлые идеи?
Идей у Василия Васильевича Прончищева не было. Вообще-то человек он был дельный, работал на совесть, служебные обязанности выполнял и перевыполнял, но с таким дерьмищем сталкивался впервые. Как, впрочем, и начальник его, Георгий Георгиевич Соколовский.
— Георгич, а почему этот сопляк сразу бумажку свою не предъявил?
— Так дура в регистратуре с него потребовала удостоверение личности. А этот акт — лишь основание для выдачи этого самого удостоверения. Он ей так и сказал, а она охрану позвала.
— А нефиг ходить по городу в непристойном виде.
— Вот! Это единственное, что мы можем ему предъявить, и то с оговорками. Ты же видел бумаги? Его подчистую ограбили накануне ночью, подкололи, еле выжил. Еще и память потерял. Вот и пришел в чем было. Вернее, в том, что добрые люди отжалели.
— Документики-то подлинные? — накидывал варианты Вася.
— Разумеется. Уже везде позвонил, везде пробил. И больница подтвердила, и полиция. Да и акт идентификации подделать невозможно в принципе.
— А, может, это… Нет дворянина — нет проблемы? Он где сейчас?
— У нас в карцере сидит. Вон, полюбуйся.
На мониторе был хорошо виден каменный мешок и в нем почти что голый пацан, одетый лишь в одноразовые трусы, белые носочки и пляжные шлепки.
— Засранец! Другой бы на его месте рыдал, матерился или на двери кидался, а этот медитирует!
Вася хлопнул себя по колену и на эмоциях перестарался.
— Вот, млин, гад!
Он потер ушибленное место.
— Так что, этот шибздик не только дворянин, но еще и одаренный?
— Как видишь.
— Ну так тем более. Придушить куренка, и дело с концом.
— Эх, Вася-Вася!
Директор Воронежского филиала ИГА открыл встроенный в стол сейф и вынул оттуда початую бутылку коньяка.
— Твоя проблема в том, — продолжил он, — что ты не владеешь всей полнотой информации.
— И что же такого я еще не знаю?
— А того, что сегодня в столичном Архиве некто пытался переписать на себя имущество парня, используя его старый идентификатор. Тот самый, который сегодня утром был заблокирован в момент проведения идентификации. По таким случаям, сам знаешь, безопасники землю носом роют. А этот самый акт идентификации, — он похлопал по лежащему на столе радужному бланку, — был засвечен на всех камерах наблюдения в фойе. И эти записи наверняка уже местная СБ отправила в Москву. Ты понимаешь, что это означает?
— Еще бы! — угрюмо ответил Прончищев. — Это фиксирует факт появления пацана в нашем филиале с актом в руках. И если он пропадет, или даже простудится в карцере, с нас спросят по-полной.
— Вот именно. Если этот, — директор заглянул в акт, — Песцов Олег Иванович опамятеет, да на нас в суд подаст, то запросто можем должностей лишиться. А если хорошего адвоката наймет, то нас из штанов вытряхнет и по миру голыми пустит. И хорошо, если без каторги обойдется. Песец, как говорится, подкрался незаметно.
— Тогда нужно сопляка звать сюда, извиняться, компенсировать ущерб в разумных пределах и сделать это максимально быстро, чтобы сегодня же он от нас свалил.
— Это понятно. Главный вопрос — как и за чей счет компенсировать?
— А то ты не понимаешь! В бюджете статей затрат на компенсацию ущерба клиентам нет. Не предусмотрели, млин, подобную ситуацию. Девка эта, охранники — с них взять нечего, максимум, что можно сделать — выгнать к чертовой бабушке. А ответ нести нам с тобой, — нервно ответил заместитель.
— Это я уж получше твоего понимаю, — вздохнул директор и налил себе рюмку шустовского.
Махнул залпом, как воду, и даже не поморщился.
— Ладно, иди, доставай из карцера этого ниочему. И постарайся, чтобы он тебя воспринял как спасителя и благодетеля.
Когда железная дверь открылась, Олег уже стоял на ногах. В дверном проеме стоял солидный мужчина средних лет в сопровождении охранника. Внешний вид мужчины явственно говорил пусть не о богатстве, но о солидном достатке.
— Олег Иванович, — хорошо поставленным баритоном пророкотал он. — Произошла чудовищная, нелепая ошибка. Сотрудники, её допустившие, будут примерно наказаны. Ну а сейчас позвольте проводить вас в апартаменты, где вы сможете принять душ и переодеться.
— Вы не слишком-то торопились исправлять эту ошибку, — недовольно буркнул Олег. — А ведь достаточно было посмотреть записи камер за последние пять минут перед тем, как меня… — он осторожно потрогал шишку на затылке, — нейтрализовали.