Объяснять недоумку его ошибки были посланы шестерки. Ну так, собственно, для того они и нужны. А вот если они не справятся, тогда уже придется впрягаться хозяину.
— Ну чё, терпила? — завел шарманку Хорёк. — Ща я тебя научу хорошим манерам. Да лежи, лежи, сподручней пинать будет.
Остальные шакалята подходили молча. Конечно, Песец опасности никогда не представлял, но сегодня вдруг попытался огрызнуться. Так что лучше проявить осторожность. Раз Хорёк сам рвется вперед, пусть первым и огребает в случае чего.
Драться Олег не умел. Приемов не знал, удар ему никто никогда не ставил. Гипотетическая память тела тоже молчала. Оставалась только бешеная, обжигающая злость на тех, кто решил поживиться за его счет. Пока банда под вопли Хорька неторопливо надвигалась, он успел подняться. Сперва на колени, потом и на ноги, только распрямляться не торопился, хотя и мог. Но Сунь Цзы завещал всеми силами вводить противника в заблуждение. А потому Олег начал движение только тогда, когда Хорёк приблизился на расстояние удара.
— Полу…
Никто из шакалят не понял, что случилось. Парень, только что бывший сломленной и беспомощной жертвой, вдруг распрямился, словно пружина. А Хорёк с визгом отскочил в сторону, закрывая ладонями лицо. Из-под пальцев обильно сочилась кровь. Стая начинающих гопников на секунду отвлеклась на эту картинку, но внезапно потерявший страх Песец кинулся на ближайшего врага. Секунда, два взмаха рукой — и еще два загонщика, скуля и зажимая окровавленные лица, вываливаются из боя, который пошел совсем не по сценарию.
Косуля понял, что пришло время ему вмешаться. Если он проиграет этот бой, то сразу же потеряет часть своего влияния. Глядишь, еще кто-нибудь из тех, кто сейчас послушно платит дань, решит проверить его силу. И ведь у кого-нибудь может и получиться. А потом и воспринимать его всерьез перестанут. Он поднял руку, намереваясь размазать строптивого Песца по стенке, но тот выкинул очередной фортель. Уловил начало движения кисти и нырнул рыбкой под уже сформированный магический конструкт. Воздушный молот влепился в противоположную стенку, обрушив изрядный кусок штукатурки и зацепив попутно кого-то из шестерок, а сорвавшийся с нарезки Песец уже стоял рядом, занеся руку для удара. И в кулаке меж пальцев хищно блестело стальное острие.
Косуле стало страшно. Слишком близко находился противник, слишком ярко блестела зажатая в кулаке сталь. Он запаниковал и сделал то, что первое пришло ему на ум: даванул Песца сверху воздушным прессом, вторым заклинанием из тех двух, что он знал. Даванул со всей силой, не думая о последствиях и стараясь скорей избавиться от источника страха.
Олег рухнул на пол, придавленный неимоверной тяжестью. Ударом об пол из легких вышибло, казалось, весь воздух. В голове шумело и мутилось, где-то что-то хрустело: не то пол, не то кости, но боли пока не было. «Шок» — откуда-то взялось в голове. «Это по-нашему!» — отозвалось там же, но словно бы с другой стороны. Перед глазами обнаружились ноги в мягких замшевых штанах. Совсем близко, только руку протянуть.
«Косуля, сволочь», — мелькнуло в голове. Руки были свободны, и Олег вцепился в стоявшую перед ним ногу, страстно желая любой ценой уничтожить, растерзать, испепелить врага. Где-то в области солнечного сплетения вспух огненный комок, прокатился по жилам и ударил из ладоней струями пламени. Давящий сверху пресс исчез, зато откуда-то стали слышны бешеные визги. Конечность врага пыталась вырваться из захвата, но Олег удерживал ее, неведомо какими силами и жег, жег магическим пламенем. Сверху обрушился водопад, рванулся во все стороны облаком пара. А потом милосердная тьма поглотила истерзанное сознание.
Воспитатели воронежской гимназии № 57 по случаю воскресного дня собрались в специально отведенном для них небольшом кабинетике. Выпить чаю, поболтать о разном всяком, о чем любят болтать мужчины в отсутствие дам. А в чай можно добавить хорошего бальзамчика, настоянного на сорока семи травах — для вкуса, разумеется. Конечно, воспитателям в рабочее время полагается дежурить в рекреациях, чтобы хоть присутствием своим удерживать воспитанников от чересчур опасных шалостей. Но что там может случиться за час-полтора, оставшиеся до отбоя!