- Давайте, ребята, - поднял свою посудину капитан. – За то, что война кончилась, по сути, толком не начавшись. И за то, что, вон, Песцов хрен знает куда скатался, да живым вернулся.
Все сдвинули кружки, выпили, закусили крупно нарезанной консервированной ветчиной.
- Ну а теперь, Песцов, трави, - велел Манулов. – Где побывал, что повидал, чем дело кончилось да чем сердце успокоилось.
- Можно и рассказать, - хитро прищурился Олег. – Только, господин капитан, что-то в горле пересохло.
- Ишь ты, жучара! – усмехнулся Манулов. – Ладно, законная просьба. Ефрейтор, плесни рассказчику – пускай гланды прополощет.
Ефрейтор налил, Олег выпил, демонстративно занюхал коркой чёрного хлеба. Отставил кружку в сторонку и начал:
- Вот как, братцы, было дело. Вы же помните, что творилось четыре ночи назад? Те, что в чёрных тряпках замотанные, всех, кого нашли, похватали, в наши же машины посажали, да к себе увезли. Я хотел было за ними бегом бечь, да мне прапорщик Мирзаян показал, где у нашего главмеха багги заныкана. Вот эта самая, на которой я сегодня приехал. Ну я за руль прыгнул и покатил. Ночь ехал, днем ныкался, да отсыпался. И вот через две ночи поутру добрался я в саму столицу Дикого поля. Городок называется Караим-кала. Только крепостью он лишь числится: там вся стена ещё сто лет назад обвалилась. И вот шарился я по этим развалинам, да наткнулся на тамошних местных бомжей. Они хотели было меня пограбить, но не тут-то было. Я одному по сусалам съездил, другому, третьему. Тут они поняли, что не на того напрыгнули и давай драпать. Я – за ними.
- А на кой ты за ними-то побежал? – спросил молодой солдатик, едва ли отслуживший год.
- А кто ж его знает! Инстинкт сработал. Они убегают – я догоняю.
- Петров, не мешай, - окоротил молодого ефрейтор. – Пусть человек рассказывает. Интересно же! Давай, Песцов, трави дальше.
- Ну так вот: - продолжил Олег, – они убегают – я догоняю. Они-то все местные отнорки знают, а я в этот Караим-кала попал первый раз в жизни. Бомжи туда-сюда, в один закоулок, в другой – я не отстаю. А потом бац! И стою я уже не в развалинах, а на людной улице. А эти оборванцы давай в меня пальцами тыкать: мол, бандит! Держи его, хватай! Тут я смекнул: вот сейчас мне кирдык и придет. Против толпы ведь никакой маг не сдюжит! И я рванул во все лопатки куда глаза глядят. А толпа – за мной. И все ближе, ближе. Я в какие-то развалины заскочил, вижу – дальше бежать некуда. И только я приготовился жизнь свою подороже продать, как пол подо мною раз – и провалился. И упал я в самые настоящие катакомбы.
Олег остановился, взял свою кружку, глянул на пустое дно. С видимым, почти демонстративным сожалением отставил обратно. Но тут ефрейтор, повинуясь кивку Манулова, плеснул в кружку полсотни грамм беленькой. Олег улыбнулся, опрокинул стопку, закусил.
- На чем это я остановился?
- На том, что в подземелье упал, - подсказал молодой.
- Ах, да! Так вот: Упал я в подземелье, но удачно. Ничего себе не поломал, только синяков наполучал знатных. И вот стою я в подземном ходе. Наверх не выбраться, да и толпа там гудит, меня ищет. Делать нечего: засветил я магический светильник и пошел искать другой выход. Ходил я, ходил, сколько времени – не знаю. Знаю только, что за то время кишки от голода в кукиш скрутило. Вдруг вижу – свет впереди. Я свой огонёк погасил и давай подкрадываться. Подобрался поближе– а там все наши до единого. Сидят в здоровенной яме, а охранники в черных тряпках их караулят. Выждал я момент, выскочил из подземелья, да крепко их пугнул. Они заверещали по-своему: «Ит-кирдык-оглы» - и все в один момент разбежались.
- Да брешешь! – не выдержал молодой. – Чем же ты таким степняков пугал, чтобы они службу бросили, да стрекача задали?
- А вот чем.
Олег сосредоточился, и за его спиной возникла видимая всем, кроме него, тень Песца. В комнате, где шла пирушка, свет в один миг приугас, и на караульную команду явственно повеяло смертным холодом да кладбищенской жутью. Секунда – и наваждение пропало.
Молодой нервно икнул, да и прочие заметно поёжились. Капитан виду не подал, но внимательно глянул на Песцова. Вслух же говорить ничего не стал, лишь кивнул своему гостю: мол, после перетрем, без лишних ушей.
- Ну что, теперь веришь? – весело спросил Олег солдатика.
Тот, всё ещё с круглыми от мимолётного ужаса глазами, мелко закивал.
- То-то же! Ибо не сказку сказываю, а самую настоящую быль. Ну, может, приукрасил где – не без того. Но сами знаете: красиво не соврать – байки не рассказать.