Император поморщился: этот пацан становится слишком популярным. А ведь его еще предстоит награждать! Как-никак, подвигов насовершал, роту степняков единолично разнес, ценные трофеи добыл, успешный рейд в тыл врага совершил, вскрыл заговор европейцев. По совокупности, если подумать, тянет на героя империи. Ну на Георгия – так точно. Причем, по меньшей мере, сразу на третью степень. А потом переговоры, официальные протокольные мероприятия, и опять Песцов на первых полосах газет, да на первых местах в рейтингах популярности.
- Ревнуешь?
Женщина подошла неслышно, прижалась щекой к плечу, окутала своего мужчину легким пряным ароматом.
- Не стоит, пустое это. Народ легко меняет своих кумиров. Через месяц начнется чемпионат мира по футболу, и про Песцова тут же забудут. А своего императора будут помнить все и всегда. Надо лишь правильно преподнести твою роль во всей этой истории. Думаю, Песцов будет не против честно поделиться с тобой славой, он умный мальчик. Поверь, он предпочтёт отсидеться в тени. Ему не по нраву вся эта шумиха.
Император повернулся, обнял свою женщину, мягко поцеловал в висок:
- Ты, как всегда, права.
Где-то в Европе
В большой комнате за столом сидели люди, общим числом двенадцать. Мужчины и женщины, помоложе и в годах. Премьер-министр стоял перед столом, и поджилки у него тряслись. Такой катастрофы он не мог представить в самых плохих раскладах. Максимум, если всё пошло бы совсем плохо, Европа должна была отступить на исходные позиции, компенсировав при этом свои потери и серьезно навредив главному противнику. Но этот Песцов, он выскочил неизвестно откуда, словно паяц из коробочки. Выскочил и всё испортил. Сумел нагадить так, что Европе теперь сто лет не отмыться от всего потока дерьма, что пролился на неё в последние два дня.
- Что вы скажете в своё оправдание?
Высокая и тощая, как жердь, старуха с лошадиным лицом в упор глянула на премьера. Теперь уже, надо полагать, бывшего. На улицах бушует толпа, требует отставки кабинета. Фондовые биржи лихорадит, убытки колоссальны. В Африке, почуяв немочь белого господина, снова принялись бунтовать аборигены. Армия не справляется, а потенциальные рекруты вместо того, чтобы осаждать рекрутинговые конторы, осаждают здание парламента.
- Это проклятая случайность, форсмажор!
Премьер старался, чтобы голос звучал твердо, но выходило не очень.
- Мои планы учитывали любые случайности, но я не мог предвидеть смену власти у степняков. Этот мальчишка…
Толстяк в очках с массивной роговой оправой отложил наполовину выкуренную сигару.
- Хороши же у вас планы, если какой-то мальчишка может их разрушить. Но главное, вы допустили не просто утечку информации к противнику. Вы всю нашу кухню вывернули наизнанку и показали миру.
- Предательство генерала Макферсона невозможно было спрогнозировать! Этот мерзавец перед своим бегством разослал повсюду секретные документы, и сделал невозможным продолжение операции.
- А еще, - подал голос крепкий подтянутый мужчина средних лет с седыми висками и холодными глазами стального цвета, - в своих рассылках он указал причину бегства. Едва что-то пошло не по плану, как вы решили повесить на него всех собак. А мы теперь вынуждены разгребать последствия вашей недальновидности.
- Дамы, господа, каков будет вердикт? – спросил пожилой джентльмен. – Мы сидим уже довольно долго, пора принять решение.
- Виновен, - сказала старуха.
- Виновен, - подтвердил толстяк.
- Виновен, - рубанул воздух ладонью мужчина с седыми висками.
- Виновен, - нежным голоском подтвердила молодая женщина.
- Виновен! Виновен! – один за другим голосовали собравшиеся.
- Да будет так, - заключил старик.
Все двенадцать человек поднялись и вышли из комнаты, оставив премьер-министра одного. Щелкнули замки, запирая двери. На пустом столе остался небольшой деревянный футляр. Премьер открыл его трясущимися руками. В нем был богато украшенный револьвер и один-единственный патрон.
- Нет! Я не хочу! – закричал премьер, теперь уже точно бывший. – Не-е-е-ет!
Глава 24
В Санкт-Петербургском доме рода Песцовых
Путешествие из Воронежа в Петербург прошло без проблем. Ни один ИАИшник не рискнул останавливать дорогое раритетное спортивное купе, которое спокойно катит по трассе, не нарушая никаких правил.