- Давай же!
- Давай скорей!
Глаза девчонок засветились любопытством.
- Маркус! – позвал Олег.
- Сию секунду, - отозвался хранитель.
И действительно, через секунду на краю обеденного стола возникли три футляра.
- Разбирайте, кому что нравится!
Девочки не заставили себя упрашивать. Миг – и уже примеряли. Одна – перстень и ожерелье, другая – парные браслеты, третья – височные подвески и фероньерку. Надели, и кинулись к большому зеркалу.
- Погодите! – воскликнула вдруг Маша. - Смотрите, девочки, это же один гарнитур!
Куда что девалось? Жёны, еще недавно с радостным возбуждением надевавшие украшения, грозно надвинулись на супруга. Ну да, залёт неслабый. Ничего, Хоттабыч за него сполна ответит. Но сперва нужно уцелеть здесь и сейчас. Даже одна разбушевавшаяся женщина – страшная сила. А три, да при этом одаренные магически – просто беги и прячься.
Прятаться, конечно, не по чину. А вот убежать, хотя бы на ту сторону стола, это будет разумно. Сказано – сделано. Один конструкт создал воздушный мостик через стол, второй его уничтожил. А бегать вокруг стола на каблуках, да в коротеньких тесных платьицах несколько неудобно.
- Спокойно!
Три пары глаз с той стороны стола вовсю жгли святотатца праведным гневом.
- Спокойно, девочки, без эксцессов. Я ж сразу объяснил: выбирал не сам. С Хоттабыча я еще спрошу, он мне за эту подставу сполна ответит. А вы не хотите сами покопаться в тех сундуках?
- Ну-у… - заинтересованно протянула Алёна.
- Разумеется! – не стала раздумывать Вера.
- Тогда замётано.
Олег тихонько выдохнул: кажется, обошлось.
- Через две недели, сразу после бала, все вместе поедем осваивать новые владения. Три дня, и на месте.
- А что так долго? – поморщилась Маша.
- Так авиасообщение отсутствует. Нам, нашему клану, во владение досталась территория тьмы.
- Почему сразу тьмы? – ревниво спросила Каракалова.
- Так электричества нет. Дикие места, дикие люди, дикие нравы. И от нас теперь зависит, как Дикое поле будет жить дальше. А теперь, может, всё-таки поужинаем?
Где-то в ханском дворце.
- Господин Сункар!
Худой очкарик в дорогом костюме и с толстым портфелем в руках стоял перед первым советником ханства.
- Расскажите мне, что происходит? До меня доходят кошмарные слухи. Полковник Фицджеральд не отвечает, информации с фронта нет, к хану вы меня не пускаете. А между тем у меня для него срочнейшая и важнейшая информация. В том числе, важная и для вас.
- Господин Перкинс, хан сейчас в отъезде. Вам приготовлены гостевые покои, в которых вы можете его дождаться.
- И как долго мне предстоит ждать?
- Этого никто не знает. Великий хан не обязан докладывать кому бы то ни было о своих планах. Он лишь отдает приказ, который мы любой ценой обязаны исполнить. А сейчас слуги проведут вас в комнаты, и обеспечат всем необходимым.
- Я не могу ждать! Дайте мне транспорт, и я самостоятельно разыщу вашего хана.
- Увы, на ваш счет мне отдан однозначный приказ: обеспечить вас всем необходимым в пределах этого дворца.
- Вы понимаете, что делаете? Я полномочный посол Европы! Да я… Европейская армия превратит вашу степь в безжизненную пустыню! Я приказываю вам: немедленно, сию секунду отведите меня к хану!
- Вы не имеете права мне приказывать, господин Перкинс.
Тон Сункара переменился, из вежливо-предупредительного став холодным и жестким.
- Вы находитесь в гостях, и ведете себя неподобающе, оскорбляя хозяина и угрожая ему. Ведите себя пристойно! Или…
- Или что?
- Или вас заставят соблюдать приличия. И, разумеется, ограничат как условия содержания, так и границы дозволенного.
Перкинс ничего не понимал. Он уже бывал в Диком поле, и хорошо помнил, как относились к нему туземцы. Как низко кланялись, как спешили угодить. Сейчас же происходил какой-то бунт, совершенно непозволительный. Дикарей нужно было немедленно поставить на место, но полковник упорно игнорировал вызовы.
- Вот что, как вас там, вы немедленно ведете меня к хану, или Европа начинает войну с Диким Полем.
- Европа надорвётся, - усмехнулся Сункар. – А вы, вижу, никак не уйметесь. Хоттабыч!
- Я здесь!
Меж туземцем и Перкинсом появилась огромная призрачная голова, и уверенность посла Европы в своих силах и полномочиях принялась стремительно таять.