Полина кивнула.
- Боже мой, милая барышня, мы же не познакомились! И где мои манеры, — старичок смешно всплеснул руками, отставив чашку. — Меня зовут Яков Петрович. Я владелец магазина и долгожитель здешних мест. Хотя… в какой-то степени я еще очень и очень молод. — Заключил он и снова по-воробьиному рассмеялся.
- Полина.
- Приятно. Очень приятно. Будем знакомы. Будет неплохо, если вы будете заходить почаще! У вас удивительно миловидное лицо. Чувствуется, что вы умеете слушать.
- Спасибо… Знаете, я ведь зашла не с какой-то определенной целью. Просто на улице дождь… — тихо заметила она.
— И это вполне понятно, — улыбнулся старичок. — Но поразительно, что вы зашли именно в мой магазин переждать дождь, а не в другой, верно?
— Наверно, — пожала плечами Полина. — Я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах.
— В таких вещах можно научиться разбираться лишь с возрастом и с приходящей вместе с ним мудростью. Например, одно из преимуществ моего возраста состоит в том, что с годами начинаешь читать людей, как открытую книгу. — Старичок отставил чашку на пустой столик. — Вот, например, по вам можно сказать, что вас что-то тревожит. Вы же не часто бываете в нашем районе, верно?
— Да, — Полина вздохнула, чувствуя, как тяжело даются ей слова. — Моя сестра, Нина, пропала. Я думала, что смогу найти здесь ответы на некоторые вопросы… Но не нашла.
— Это связано с теми пропавшими девушками, верно?
— Да. Но как-то не вписывается моя сестра в один ряд с ними. Что-то здесь не то, и я это чувствую. Возможно, дело не в Затерянной Бухте. Но… всем же этого не объяснишь.
— Бухта не всегда виновата, это правда, — задумчиво сказал старичок. — Иногда мне кажется, это место проклято — и проклято когда-то давно.
— Почему вы так думаете?
— Бухта была первым районом города. Когда город заложили, это место изначально считали очень счастливым. И приносящим счастье его жителям. Все в это верили. Существует даже легенда, что сюда приезжали наследники государств перед коронацией, потому что в этом месте существовала особая духовная энергия… Но, конечно, тогда наш город не принадлежал к территории России. Еще, говорят, что когда его заложили, примерно тогда же построили еще один город, прямо под нашим. Потайные каменные лабиринты, которые весьма пригодились в годы Великой Отечественной войны — спасаться от бомбежек и авианалетов.
— Серьезно?
— Да. Но большая часть, так скажем, входов, была завалена со временем и всего подземного города никто из ныне живущих никогда не видел. Важно не это — важно, что плохую репутацию этот район приобрел не так давно. Относительно недавно. Говорят, что отправной точкой превращения этого места в преступное, стала история о пропаже шкатулки.
— Какая история? — изумилась Полина. Она давно забыла про свой чай, и он остыл в ее чашке, но она совершенно не обратила на это внимания.
— Шкатулка была отправлена в подарок российскому императору и его новоиспеченной супруге, но именно здесь на курьера напали разбойники и шкатулка исчезла. Это была поистине уникальная вещь. Сделана в Швейцарии еще в 18-ом веке, а внутри нее был сюрприз — танцующая балерина. Шкатулку так и не нашли, но с этой историей слухи превратили Портовый городок в место поистине разбойническое. Конечно, это все легенда, Поленька.
— Так шкатулки никогда и не существовало?
— Кто знает… где реальная история обрастает домыслами и слухами и превращается в легенду? Я уверен, что если шкатулка и существовала, то история была совершенно не такой. Хотя… кто знает.
Полина вздохнула, тяжело возвращаясь к реальности.
— Зачем вы мне все это рассказали, Яков Петрович? Чтобы утешить?
— Не только. — сказал старичок, улыбаясь. — Я хотел сказать, что чаще всего люди сами создают себе врагов и превращают свои жизни в тайны. Это все страх перед неизвестностью. Когда наделяешь этого врага реальными чертами, неизвестность становится легче победить. Но иногда мы не просто придаем своему врагу человеческие черты, иногда мы сами его придумываем. Иногда наш враг — это мы. Что если тебе легче думать о том, что исчезновение Нины связано с другими исчезновениями, в то время, как причина лежит в другом. И быть может, стоит покопаться в самой себе, чтобы ее обнаружить? Что если твоя сестра пропала только для того, чтобы ты могла ее найти? Или для того, чтобы ты нашла что-то по дороге?
Полина смотрела в испещренное морщинами лицо старичка, в его умные проницательные глаза, и ей казалось, как будто кто-то другой говорит с ней, кто-то, чей голос она никак не может узнать.
* * *
Бумаги разлетались, ящики открывались и не закрывались, создавая ощущение ужаснейшего погрома. Ворвавшийся через форточку ветер разметал все оставшиеся бумажки со стола, но Полька не обратила на это внимание. Она так стремительно перелистывала Нинины бумаги, что перед глазами рябило от количества листов и букв на них. Она открывала ящики, пытаясь отыскать хоть малейшую зацепку, хоть малейшее указание на то, что сестра вела себя не как обычно, что она планировала что-то… да что угодно, необычное, не стандартное ее обычному поведению. Ровные стопки, предметы на своих местах, книжки, блокноты, ручки в стаканчике на столе — все это было безмолвно, безлико и не собиралось выдавать секретов хозяйки. Полина переворошила весь этот раздражающий порядок, чтобы хоть как-то доказать, что человек, которого она знала всю свою жизнь, все же существует: мыслит, вдыхает и выдыхает, разговаривает, смеется, ест, — живет. У него, у этого человека, были — и есть! — планы, мечты, цели, и они никуда не испарились, как не испарился и сам человек.
Примерно минут через десять Полина сидела посреди разгромленной комнаты, так и не отыскав в бумагах ничего конкретного. Она сгребла вместе бумаги, собирая их в неровную стопку, а саму стопку не глядя поместила на стол. Под ноги ей попался телефон, и она отшвырнула его, бесполезный, ногой.
До матери было не дозвониться.
И это даже хорошо. Пока хорошо.
Когда Полина, с молотящим где-то в районе горла сердцем дрожащими пальцами набирала все известные ей материны номера, срываясь с кнопок и попадая «не туда», в тот момент она вряд ли могла сказать что-то путное, и создала бы больше паники, чем дела.
Когда комната была окончательно преобразована, Полина переключилась на компьютер. Первым делом залезла в Нинину почту — даром, что пароль она знала. Почта, не проверявшаяся пару дней, была забита рекламными акциями и автоматическими сообщениями. Полина удаляла их не читая, понимая, что сестра на нее за это не будет в обиде. После такой очистки непрочитанных сообщений не осталось, и Полина залезла в прочитанные — самые последние.
- Прости, прости, но другого выхода у меня нет, — глубоко вздохнула она. В детстве они часто дрались из-за прочитанных друг у друга дневников, случайно или не совсем прочитанных чужих сообщений — это был лучший способ вывести друг друга из себя. Однажды — это было уже в достаточно сознательном возрасте — Полина попыталась открыть маникюрными ножницами закрытую тумбочку сестры, чтобы достать ее дневник, и сломала ножницы. Нина по сей день припоминает Полине эту веселую историю. Но сейчас, вспоминая ее, Полина думала о том, что в детстве она вряд ли могла бы представить себе, при каких обстоятельствах придется снова залезть в чужую жизнь.
На письмо она наткнулась довольно-таки быстро. Оно было коротким, но сообщало больше, чем Полина готова была узнать.
Кому: NinnelisNinnel@***.ru
От кого: stuard.rade@***.ru
Уважаемая Нина Дмитриевна! Данное письмо служит письменным подтверждением вашего заявления о предоставлении Вам отпуска сроком на 21 календарный день.
Просьба по истечении указанного срока связаться с начальником вашей службы по указанным ниже телефонам.
Напоминаем также, что, так как срок вашей работы в нашей компании составляет лишь шесть месяцев, вы сможете воспользоваться правом на получение следующего отпуска не раньше, чем через шесть месяцев после начала работы.