Чувств. Как будто они у него были.
Прибить. Как будто он этого хотел на самом деле.
***
Лучик света скользнул по лицу, заставляя поднять руку, чтобы почесать лоб.
— Эй... Ты очнулась?
Лета разлепила глаза, поднимая тяжёлые веки. Мутное лицо, которое она приняла сначала за бельмо, обрело отчётливые детали и послужило знаком тому, что зрение девушки наконец-то вернулось.
— Твою мать... — прохрипела она. — Я думала, что ослепла...
— Что?
— Я правда так думала... В шахте... Когда мы с Логнаром... А потом... потом...
— Не напрягайся.
— Да нет же... Потом я просыпалась уже здесь и всё равно ничего не видела.
— У тебя сотрясение. Лиам предупреждал же. Ты, видно, ударилась головой обо что-то и тебе стало хуже. Но сейчас всё хорошо. Мы тебя подлатали.
— Больно...
— Знаю. Вот, выпей.
Сунутый ей под нос стакан оказался полон какого-то травяного отвара. Она сделала глоток, ожидая наплыв тошноты, но ошиблась. На вкус было терпимо.
— Не буду спрашивать о самочувствии, знаю, что не очень, — сказал Родерик, принимая стакан из её рук. — Я передвинул кровать поближе к окну. Надеялся, что тебе от света станет лучше.
— Родерик, ты такой милый, — протянула Лета, закрывая глаза и улыбаясь.
Он смущённо кашлянул в кулак.
— Я, наверное, пойду, — произнёс он. — Тебе нужно поспать.
— Сколько я без сознания?
— Три дня.
— Сколько?!
— С тобой постоянно кто-то был, на случай, если ты очнёшься.
— Да, но...
Резко накрывшая её головная боль заставила опуститься обратно на подушку. А потом она услышала странный звук. Раньше, чем ощутила тепло сбоку от себя.
— Родерик... — озабоченно прошептала она, ощупывая урчащий комок шерсти. — А. Я всё ещё сплю.
Безымянный кот Логнара поднял усатую морду, следуя за её рукой, которой она почесала его под подбородком. Другую руку она почему-то не чувствовала, как будто она была придавлена здоровенным камнем.
— Тоже не отходит от тебя ни на шаг, с тех пор, как забрёл в комнату, — пояснил Родерик.
— Надо же, — улыбнулась Лета, гладя кота по полосатой спине. — Итак... Что произошло?
— Сатур выстоял, — ответил Родерик, не без гордости в голосе. — Мы сумели удержать оборону. Если бы нас было меньше... Ох, даже не представляю.
— Должно быть, они не выдержали солнечного света, — отозвалась Лета и заметила, как он побледнел. — Родерик?
Она скосила глаза в сторону руки, налившейся свинцом. С трудом оторвав её от постели, она согнула локоть и приблизила кисть к лицу.
— Ритуала не произошло, — глухо ответил Родерик. — Мы победили своими силами.
Лета, одеревенев, пялилась на обрубок пальца, замотанного в бинт с пятном крови на месте среза.
— Что за...
— Это был Конор, — через силу выдавил Родерик. — Мне говорили, чтобы я помедлил с этим, чтобы ты не сразу узнала, но... Он помешал ритуалу.
— Зачем? — вымолвила она после долгого молчания, когда первичное оцепенение сошло с неё.
— Никто не знает. Он не сказал. И теперь ожидает суда.
Она опустила руку обратно, борясь с желанием ущипнуть себя за что-нибудь, чтобы доказать, что сны всё ещё продолжались. Но болезненная пульсация в мозгу заставила понять, что она была в реальности и обратно в страну неведения и счастья уже не ускачет.
— Лэлеху удалось сбежать. Как и ярлу Ейра. Но мы потеряли слишком много людей... Я не знаю, что будет теперь. Если остальные владения не поддержат восстание, Леттхейм обречён. Скоро Империя бросит все силы, чтобы уничтожить мятежников.
— Давай по порядку, — уверенно проговорила Лета, потирая виски и стараясь не думать об обрубке на месте пальца. — Ярл Хеля?
— Живой. Стрела не задела ничего важного.
— Логнар?
— С ним всё в порядке. Относительно.
— И что это значит?
Родерик придвинулся ближе, вздыхая.
— Тварь, которую вы встретили в шахте, — начал он, — называют Искацин. Первый в своём роде, но я не думаю, что последний. Он результат скрещивания упыря с... собакой, наверное, я толком не знаю. Самое «успешное», что создал Лэлех. Он нечто вроде ищейки. Выследил вас по запаху и напал. Я слышал, что Лэлех на одной особи не собирается останавливаться