— У меня такое ощущение, будто мы снова заплутали в самой-самой глуши Стронницы, — буркнул Марк, покинув седло.
— Нет, — отвечала Лета. — Леса Стронницы совсем другие. Молодые, полные жизни, поющие...
Она подошла к сосне и, приложив руку к её стволу, закрыла глаза.
— А этот лес стар. Он дремлет. И уже довольно давно.
Они продолжили пробираться через лещину. Лета хромала. Не так заметно, как раньше, пару месяцев назад. Голень часто её подводила.
— Ты точно хочешь идти дальше? — спросил Марк.
— Не возвращаться же нам, — выпалила Лета. — Хочу увидеть край света.
— Мы идём в никуда.
Лета посмотрела на него так, что у Марка сразу отпало желание спорить с ней. Даже во мраке леса он видел, как её лицо перекосилось.
— Ветер сильный, — он перевёл тему и втянул носом воздух. — Я потерял запахи. Попробую обратиться.
— Ты уверен?
Он посмотрел на неё с насмешкой.
— Я думала, что ты ненавидишь это, — добавила Лета. — Что все ещё полон желания снять проклятие.
— Нельзя снять проклятие, если тот, кто его наложил, — мёртв, — глухо отозвался Марк.
— Мы придумаем что-нибудь.
Мстительная какая. Он ненароком наступил на её мозоль, а она решила расковырять его собственные до крови.
— Разве что воспользуемся моими способностями... — пробурчал он. — Или можно найти какого-нибудь волколака и поинтересоваться у него, что он знает об этом. У тебя есть знакомые? У меня нет.
— Лиакон. Мы могли бы... Я не знаю. Надо было поговорить с ним. Узнать. Но я не успела.
— Откуда ты знаешь, что он — волколак? Из-за прозвища, что ли?
— Запах. Ты теперь тоже так пахнешь.
— Я надеюсь, не псиной.
Лета улыбнулась.
— Что, неужели псиной? Да ладно... — разочарованно протянул Марк.
— Волколак, который проклят, может быть спасен, — процитировала Лета, избегая взгляда друга. — С заражёнными все хуже. Они себя не контролируют, обращаются каждое полнолуние и теряют разум. Ты же, будучи в зверином теле, понимаешь, кто ты. И можешь обращаться, когда захочешь.
— Или когда меня что-нибудь раздразнит, — Марк издал невесёлый смешок. — Или когда я не ел два дня, а кто-то рядом со мной порезал пальчик.
— Я об этом не знала, прости... Послушай. Нам нужен маг. Тот, который имел дело с проклятиями. Эти чары может разрушить не только тот, кто их создал. Помнишь, нам в Кривом Роге рассказывали, что проклятому волколаку способен помочь сильный маг.
— Меня и близко к Сапфировому Оплоту не подпустят.
— Есть и другие, — Лета задумчиво поглядела в чащу леса.
— Что? — хмыкнул Марк, проследив за её взглядом. — Куда ты уставилась?
— Помнишь Родерика?
— Ну.
— Он уехал на Север.
— И?
— Он знает одного мага, который прекрасно владеет всеми тонкостями высшей магии. А его голова — кладезь знаний.
— И что? Поедем на Север проведать Родерика и его мага?
— Мы всё равно едем туда.
— Это ещё не точно, — сказал Марк. — Ну всё, дальше я пойду на четырех лапах.
Он отпустил поводья и отошёл на несколько шагов.
— Отвернись, — попросил он. — Несмотря на наше многолетнее знакомство, я пока не могу разгуливать при тебе голышом.
Лета хмыкнула, но сделала так, как он просил, предусмотрительно отведя лошадей на расстояние. Хоть они и привыкли к зрелищу, которое являло собой превращение Марка в волка, держать их близко было всё равно опасно.
Марк стал раздеваться. Сбросил лук и колчан со стрелами на землю, расстегнул утепленный плащ и уронил его рядом с луком, снял перчатки. Меховой жилет и рубашку он аккуратно свернул и положил поверх плаща. Перед тем, как снять штаны, он обернулся, чтобы удостовериться, что Лета действительно не смотрит на него.
Она посмотрела, лишь когда услышала хруст ломавшихся и сраставшихся заново костей. Марк лежал на земле, его тело деформировалось и покрывалось шерстью. Лета знала, что это было больно. Но Марк принимал эту боль со смирением и даже с некой радостью. Да, он чувствовал себя лучше в зверином обличье, хотя не признавал этого.