Глава 33. Чёрный альянс
Владыке.
Войска отошли ко Двору Купалы. Мы стоим лагерем в Холмово. Жду дальнейших указаний.
Письмо с пометкой «срочно»
командира миротворцев Ияна Волота королю Славлену
Вымески с солнечного берега выдвинулись в вашу сторону. Встреть Тита как полагается и убедись, что его задницу никто из лутарийских патрулей не заметит.
Ответ Ияну Волоту короля Славлена
Куврата задвинул шторы, погружая комнату во мрак, и повернулся к королю.
Славлен закинул ноги на стол, дожёвывая булочку, и с довольным видом скрестил руки на груди, обводя соглядатая прищуренным взглядом.
— Зажечь лампу? — спросил Алистер, возвращаясь в глубину комнаты к креслу.
— Нет, — пропел король, продолжая его изучать. — Здесь достаточно светло. Особенно для такой беседы.
Милян Тит оторвал глаза от книги, поглядел на обоих и перелистнул страницу. Славлен закинул руки за голову, улыбаясь.
— Ну и каково это — вернуться на родину спустя столько лет?
— Трудно описать это словами, мой король, — оскалился в ответ Куврата. — К сожалению, эпитеты, достойные высокого слога поэм, мне чужды.
Славлен щёлкнул языком.
— Оставь эти цветистые фразочки. Ты больше не в Ардейнарде, Алистер. Ты дома. Много времени прошло с нашей последней встречи, — проговорил он елейно. — Уже забыл, как ты выглядишь. Постарел, но остался всё тем же скользким плутом, верным истинному хозяину.
Алистер промолчал, резанув быстрым взглядом по королю и устроившись в кресле.
Король Раздолья мог говорить что угодно, мог поносить его последними словами, мог даже плюнуть в него, и княжеский казначей стерпел бы. То, над чем он трудился долгие годы, наконец-то дало плоды.
Славлен одним из первых бросил вызов князю, когда княжества добрались до Раздолья, стремясь превратить его в ещё одну вассальную часть Лутарии, и люди нарекли его своим королём. За время своего правления он сделал всё, чтобы стать настоящей занозой в заднице князя, а Алистер помог ему добраться до заслуженных вершин. А ему ведь едва ли больше тридцати лет. Моложавый и подтянутый, с россыпью огненных веснушек на круглом лице, вьющимся каскадом светлых волос и закалёнными крестьянской работой руками, он был воплощением монарха, через которого говорил сам народ. Ему дали прозвище Сирин за его ангельский певчий голос, так разнившийся со внешностью и высоким ростом.
В свете последних событий его власть дала трещину, ещё совсем маленькую и незаметную, но грозившую перерасти в серьёзную брешь, которая обрушит то, что они возвели. Сирин усмехался, развязно водил сапогами над поверхностью стола, кидался подколками в Миляна Тита, но Куврата видел, как встревожен был король. Да они все сидели как на иголках в эти недели.
— Вы хотели поговорить о Лутарии, — напомнил Алистер.
— Раздор в княжествах не помог нам выиграть войну, — произнёс Славлен, вздыхая. — Даже ты, любезный Милян Тит, мало чем поспособствовал нам, отказавшись выставить против Раздолья войско.
— Чем вызвал немало вопросов у Совета, — вскользь бросил молодой боярин. — Я рисковал всем, чтобы потом узнать, что Витольд использовал наёмников из Астрахдской Гильдии. И в итоге победил.
— Не всё потеряно, — вставил Алистер. — Несмотря на его неожиданную кончину, я думаю, что теперешний регент окажется полезен и совершит рано или поздно что-то такое, что подорвёт веру людей в него. Нам следует лишь подтолкнуть Лека Августа, а потом можно разворачивать дальнейшие действия.
Славлен поджал губы, образовывая из них чёткую задумчивую линию, и посмотрел на Миляна:
— Ты согласен?
— Когда-то Сэрабия тоже существовала как королевство, — ответил боярин, прерывая чтение и поднимая голову. — Я не намерен больше отдавать свои ресурсы Велиграду. Мои предшественники никогда бы такого не позволили.
— И, тем ни менее, ты одумался только сейчас. А если бы не смерть Твердолика, ты бы так и остался его услужливым пёсиком?
Милян не выдержал настойчивого взора короля и отвёл глаза к зашторенному окну: