Лета вздрогнула, когда Марк в очередной раз запустил каким-то тяжёлым предметом в сторону кровати, и закуталась в одеяло. У неё было постоянное ощущение того, что она вот-вот уснёт на ходу, но в целом её состояние не оставляло поводов для беспокойства. Не считая фантомных болей в обрубке пальца, когда она по привычке шевелила им, пытаясь сдвинуть Драупнир немного в сторону.
Марк носился по комнате, собирая раскиданные в случайном порядке вещи в сумки на кровати, что-то неспокойно бубня себе под нос. Лета повернула голову к нему, понаблюдала какое-то время за тем, как он мечется, и отвернулась обратно к окну, привалившись плечом к раме. Она смотрела на горные вершины, терявшиеся за толстой вуалью снегопада, отмечая, что вид из окна её спальни был куда лучше.
— Как палец? — спросил Марк, не прерывая занятия.
— Как будто ничего и не теряла, — ответила Лета. — Но спасибо, что спросил.
Он поморщился, прикрыв на секунду глаза:
— Я всё ещё хочу его прикончить.
— Я тоже.
Он швырнул в сумку одну из книг и остановился, вперив в Лету поддёрнутые пеленой гнева глаза.
— Мы можем догнать его.
— Не стоит. Мы не будем унижаться.
Марк подскочил к ней, хватая её за плечи и разворачивая к себе.
— Знаешь, что было унижением? То, что он сделал с тобой, — выпалил он ей в лицо, дохнув табачным смрадом.
Его новые самокрутки пахли отвратительно.
— Я сказала: нет, — отозвалась Лета, вырвавшись. — Мне этого не нужно... Просто... Просто собирайся.
— Твоё видение не заставит меня уехать, не попрощавшись с остальными, — помедлив, сказал Марк. — Родерик и Берси внизу, а Бора...
— Собирайся, — отрезала она, возвращаясь к окну.
Марк закрыл рот, не договорив, и запихнул в уже набитую до отказа сумку свёрток с вяленым мясом. Припасы в дорогу. Славно, что он думал о таких вещах сейчас, не позволяя чувствам взять вверх над собой.
— Мы прошли через слишком многое, — остановил его глухой голос Леты, отрешённо глядевшей на Седые горы за окном. — Вместе с ними. Прощание станет невыносимым. Если мы уедем, никому ничего не сказав, они поймут. И вернутся к насущному. Никто даже не заметит нашего отсутствия.
— Ты не хочешь уезжать, — догадался Марк. — Так?
— Мы всё равно можем не успеть к ней.
Марк оставил в покое сумку и присел на край кровати, сверля глазами спину подруги.
— Я простил тебе то, что ты рассказала мне об Иветте только сейчас, — проговорил он, пытаясь избавиться от злости в тоне. — Но ты видела, что там происходит. Если они сунулись к самому Сапфировому Оплоту, как думаешь, насколько быстро они дойдут до Кривого Рога?
— Нет, — покачала головой Лета.
— Да, — с нажимом возразил Марк. — Я тоже видел сон с тем рогатым существом на днях. Он показывал, как горит Траквильский лес. Они не посмеют тронуть Кривой Рог. Мы этого не допустим.
В повисшей между ними громоздким мешком паузе Лета пыталась найти аргументы в свою пользу, но либо они были доказательством её слабости и нерешительности, либо не могли поспорить с заявлениями Марка.
Они должны вернуться. Ради Иветты, ради других... Мир был в опасности, и если они могли хоть кого-то спасти от приближающегося урагана, то они обязаны это сделать.
Но столько всего произошло здесь... Столько, что Лета до сих пор не могла привести свои мысли в порядок. В голове царила каша, слипшаяся намертво в густой комок из спутанных чувств и решений, который она не могла разъединить вот уже который день подряд.
— Забираем Иветту, — покончил с её сомнениями Марк. — Возвращаемся к нашим. Если кто захочет, возьмём его с собой. Родерик хочет вернуться в княжества, почему бы ему заодно не помочь нам? По крайней мере, с ним прощаться не придётся.
— Они не станут нападать на Кривой Рог, — ответила Лета, нервно потирая переносицу. — Сейчас для них главная угроза — маги, а не Стражи.
— Это мы ещё поглядим.
Они развернулись, услышав стук костяшек по дверному косяку. Лета уже хотела отчитать Марка за то, что он не закрыл дверь, но оборвала себя, увидев Лиама. Эльф, не дожидаясь разрешения, прошёл в спальню, стряхивая с волос хлопья снега и покосился на царивший вокруг бардак.