— Вторые сутки? — изумлённо шепнула Лета. — Марк...
Почувствовав запах жареного мяса, куски которого лежали в тарелке, Лету замутило. Родерик поднёс к её лицу еду, но она отвернулась.
— Нет. Не хочу. Нет у тебя ничего холодного?
— Вода. Принести?
— Да.
Родерик притащил ей целое ведро. Напившись колодезной воды, Лета умылась и почувствовала себя чуть лучше.
— Где мой меч? — спросила она.
— Я снял ножны, когда решил перевязать рану. Он в другой комнате... Твой клинок странный какой-то. От него исходит... Что-то тёмное.
Лета кивнула:
— Да. Есть в нём такое. Он принадлежал раньше Драгону, и тот его не особо любил.
— А где сам Драгон?
Лета тупо уставилась на друга.
— Ты разве не знаешь?
— О чём?
— Драгон... Он мёртв, Родерик.
Он выслушал её рассказ с безучастным выражением лица, а под конец уткнулся лицом в свои руки. Когда Лета завершила историю, он вновь взглянул на неё, и ей показалось, что он вот-вот заплачет.
Мальчишка из её детства всё ещё был внутри, под оболочкой закалённого воителя.
— Что ты сделала с Милованом2? — спросил он наконец.
— А ты как думаешь?
— Убила, — отрывисто произнёс Родерик. — Как же ещё. Но я слышал, что какая-то ведьма из Ордена его прикончила.
— Я тоже слышала, что имперцы сожрали четверть населения северян.
Он усмехнулся:
— Недалеко от правды, кстати... Драгон был хорошим мужиком. Папаня мой совсем не такой. Вряд ли я без Драгона научился бы чему-нибудь, кроме муштры прислуги.
— У твоего отца проблемы со здоровьем. Нет ничего зазорного в том, что он ничем не занят в жизни.
— Да. И вместо него правит моя бабка, — Родерик перевел на неё взгляд. — Мне жаль.
— Ничего. Его не вернёшь. Нужно просто идти дальше.
— Я не знал, что он погиб. Я думал, что он путешествует отдельно от вас с Марком.
— Многие ещё не знают, — сказала Лета, вспоминая знакомых керников, которые на зиму собирались в Кривом Роге.
Драгон всегда проводил с ними февральские морозы. Но уже не будет.
Лета взяла тарелку с мясом у Родерика. Нужно было двигаться дальше, она постоянно напоминала себе об этом.
— Откуда у тебя мясо?
— В смысле?
— Ну... Я думала, на Севере живётся не очень.
— В Недхе, — отрешённо поправил Родерик. — Не говори «на Севере». Сразу выдашь в себе вилькью. Южанку.
— Мы — южане для северян? Все?
— Все. Для них нет разницы, родина для тебя Лутария или Гальшраир. Для них всё одно. А ты ешь, не беспокойся. Мы здесь не голодаем, — он сверкнул глазами. — Кровососы позволяют выращивать скот.
— Но ты их ненавидишь.
— Я прожил здесь достаточно, чтобы воочию убедиться в жестокости имперцев. Власть давит на людей и лишает их многого. Да еще и особая система налога. За свою мирную и относительно безопасную жизнь ты расплачиваешься кровью.
Лета заинтересованно приподняла брови. Родерик охотно пояснил:
— Сдаёшь свою кровь, чтобы эти чудовища не подохли. А если сопротивляешься, попадаешь к ним целиком. В лучшем случае умрёшь, в худшем — сделают упырём. Только единицы протестуют. Все остальные боятся.
— Но жить же можно? Нормально, — проговорила Лета.
— Можно. В качестве имперской марионетки.
Девушка вздохнула, глядя в тарелку. Есть больше не хотелось.
— Кто во главе Империи?
— По-прежнему императрица Тишлали. Старейшая из всех. Говорят, что она видела падение Рилналора3, — отозвался Родерик, забирая у Леты тарелку. — Это она привела сюда своё племя.
— Знаешь, я когда-то хотела тебя спросить, да забыла. Укусы вампиров заразны?
— Вампиров? Каких именно?
— О, ну... сехлинов, — поправила она, нахмурившись. — Вроде их так называть вернее, чем «высшими»... Упыри заражают, это я знаю, но что насчёт их господ?
— Нет, они не могут так передать свой дар. Размножаться как люди они тоже неспособны. Тут нужен только обмен кровью.