— Тут нечего обсуждать. Постройка школы — моё решение, Фанет.
Он был в хорошем расположении духа сегодня. Поэтому был готов простить племяннику его заморочки.
— У нас и так нет лишних средств, бо́льшая часть из которых должна идти на вооружение. Каждый гилор сейчас ценен для нас, — Фанет замер у стола и сцепил руки за спиной.
— У Китривирии всегда будут враги и опасности, но магия нам нужна. Это ещё один вид защиты. И, если угодно, оружия.
— Княжества слабы и беззащитны. Сейчас самое время напасть.
— Опять ты за своё, ну сколько можно! — мученически простонал Дометриан. — Я разделяю твои чувства, но сейчас не время для этой бездумной кровопролитной войны.
— Мы должны покорить Лутарию. Эту дорогу нам прокладывают сами боги. Разве ты не видишь?
— Ещё не время, — ответил царь. — Фанет, не выставляй себя дураком при других, прошу тебя.
— Генерал прав, — неожиданно произнесла Тамариса. — Княжества дали илиарам только годы рабства и унижения.
— Я это знаю. Но мы не готовы, — Дометриан поднялся с места и упёрся кулаками в стол, глядя на генерала и чародейку исподлобья.
— Что ж, ты хотя бы перестал отрицать очевидное, — заметил Фанет.
— Многое изменилось с некоторых пор, — царь сделал небольшую паузу. — Мы построим школу. А что до учителей... Грэтиэнский Университет пришлёт нам часть своих. Я обсуждал это с королём Кильриком прошлой зимой. Он сам предложил.
— Я слышала, он сильно болен.
— Он стар, даже для эльфа. Если его путь завершится в скором времени, престол займёт кто-то из его сыновей.
— В том случае, если они не вцепятся в глотки друг друга, стремясь завладеть папочкиным наследством, — хмыкнул Фанет.
— Олириам обещал уладить эти вопросы.
— Ага. Только вот его король умирает, а он сбежал на Север.
— На Север? Зачем?
— А как ты думаешь?
Дометриан опустил взор к своим сандалиям и выпрямился, перестав давить костяшками на поверхность стола.
— Она на Севере, — заключил он. — Вляпалась во что-то?
— Вроде нет. За ней шпионить невозможно. Моя любимая кузина заметает за собой следы всегда, где бы она ни была.
— Я сразу поняла, что она умная девочка, — вставила Тамариса.
— Умная? Скорее безрассудная, — отвечал Дометриан, подходя к окну.
Увидев напряженную и застывшую, будто камень, спину, чародейка поняла, что беседа закончена и покинула кабинет. Фанет проводил её взглядом до двери, затем хотел было отправиться вслед за ней, но царь остановил его.
— Постой, Фанет. Ты должен знать, что твои идеи близки моему сердцу. Но я не готов к войне.
— Я знаю, Archas, — генерал продолжил путь к двери. — Но княжества не будут ждать, когда Китривирия решится пойти в атаку. А поводов для начала новой войны и у нас, и у них предостаточно.
Когда Фанет ушёл, Дометриан со вздохом опустился за стол. Его племянник был слишком вспыльчив и слишком не любил лутарийцев, но в его словах имелась истина. Летом Лутария подарила Китривирии сразу несколько причин для возобновления противостояния.
«Ещё рано, — повторил про себя царь. — У княжеств теперь нет правителя, люди уязвимы без него. Мы не можем напасть сейчас. Это будет низостью с нашей стороны».
Вдруг ему на глаза попались два маленьких бриллианта, серёжки, которые забыла Тамариса. Он очнулся от раздумий, взял их в ладонь и пошевелил ею, любуясь тем, как сверкала драгоценность.
— Прощу прощения.
Дометриан повернулся к двери.
— Госпожа Тамариса оставила здесь свою вещь и послала меня забрать её, — произнесла темноволосая илиарка, одетая, как и сама глава Конгрегации, в просторную закрытую паллу бежевых тонов.
Дометриан, недолго думая, протянул ей ладонь с серьгами. Девушка сгребла их в свою руку, коснувшись случайно пальцами его запястья. Царь вздрогнул, ощутив словно электрические импульсы на своей коже. Он поднял взгляд на помощницу Тамарисы и увидел лицо, красота которого затмевала лик самой Алайдеи6, а глаза казались двумя нежными маленькими озерами, наполненными голубоватым огнём.
— Благодарю вас, — со смирением и даже немногим страхом ответила помощница, склонив голову в поклоне.