Рыжий ему не нравился. С его хищного лица никогда не спадала усмешка, а голос с нахальными нотками резал слух. Что-то в нём было... неестественное, но эльф не мог понять, что именно. Магический перстень молчал, неспособный отыскать причины тревог своего хозяина.
Серые глаза превратились в две щёлочки, ловя блеск костра и встречаясь со взглядом советника.
— Завали, остроухий. Не стану, будь она хоть герцогиней.
— Айнелет — дочь царя.
— Лишь бы не брыкалась по дороге, а благородную породу я стерплю.
— Я пойду с ним, — вызвался рослый, пристав с пня, но чародей махнул рукой, осадив его.
— Ты нужен здесь, если всё сорвётся.
— Но она знает меня. А если ещё мы эльфа возьмём...
— Нет, Родерик, — отрезал чародей. — У каждого из нас своя роль в этом деле. Идёт он, потому что он — ищейка.
— Назвал бы следопытом, не так обидно, — скривился рыжий. — А то палишь, что я твоя собачонка.
Маг прикрыл глаза, и в это едва заметное движение выплеснулось всё с трудом заглушаемое раздражение, которое он испытывал по отношению к рыжему. Советник хорошо понимал его.
— Она говорила, что поедет на Север, — отметил он, уведя взгляд в костёр. — Но в её характере передумать.
— Вряд ли она настолько дурная, чтобы ехать прямо сюда. Скорее всего, её не занесёт дальше Старолесья.
— Там и поищи для начала, — посоветовал чародей.
Рыжий, заткнув топор за пояс, отвесил ему шутовской поклон, а эльф ещё глубже погрузился в пучины предубеждения к этому человеку.
Доверять ему милую сердцу Лету совсем не хотелось.
Глава 2. Старуха
Лучи солнца ползли по постели, нагревая ткань простыней. Есения приоткрыла глаза, почувствовав на лице тепло. Она сладко потянулась всем телом, зевнула. За окном грохотал Велиград — беспокойный, суетливый, перенасыщенный людскими голосами, ржанием лошадей, стуком и дребезжанием в мастерских.
Есения выпростала ногу из одеяла и ощутила холод. Несмотря на всё ещё яркое и греющее солнце, осень всё больше вступала в свои права, накатывая золотом, ночными морозами и увяданием. Княгиня со вздохом села на постели и посмотрела на лежавшего рядом мужчину. Серьёзное лицо с волевым подбородком и глубокими морщинами на лбу скрывали пряди каштановых волос. Есения протянула руку и убрала их. Мужчина засопел, но не проснулся от её прикосновения, только перевернулся на другой бок. Княгиня пару минут смотрела на его широкую спину, потом поднялась с кровати, ступив босыми ногами на каменный пол.
Она впервые за несколько лет делила ложе со своим мужем. Радовало её это или нет, она пока не знала.
Есения закуталась в халат. Подойдя к зеркалу, она взлохматила копну рыжеватых волос и пощипала себя за щёки, чтобы на них появился румянец. Она похорошела за эти месяцы, чего уж тут лукавить.
Перед тем, как покинуть палату, Есения бросила взгляд на мирно спящего в её постели Твердолика. После побега чародея Катэля много проблем обрушилось на Лутарийские княжества, и князь уже почти не справлялся с ними. Он стал спать крепко, иногда помногу часов. Государственные дела занимали всё его время.
Что до других проблем, то Твердолик оказался выбит из колеи убийством Милована Свартруда, командира Княжеской дружины. Есению же эта весть наоборот обрадовала, ибо тот был настоящим выродком и получил по заслугам. Князь сетовал на судьбу, на свои прошлые ошибки, проклинал царя илиаров и его дочь. Всё валилось у него из рук. И он до сих пор не решил вопрос с преемником Милована. Потери, которые понесли княжества этим летом на Скалистых островах, казались колоссальными, а доблестных и умелых воинов, годившихся для звания командующего, осталось совсем немного. Поредела не только Княжеская дружина, но и вся армия. Отныне одной Матери Света было известно, как восстановить войско, если прибудут новые опасности и угрозы.
Есению если и заботили все эти трудности, то самую малость. Её мысли были заняты совершенно другим.
Она бесшумно выскользнула из палаты. Охрана на посту прикорнула. Тем лучше. Миновав коридор, она направилась к лестнице, где встретилась с молодым человеком, облачённым в плащ с капюшоном. Он схватил её за руку и потащил вниз по ступенькам. Оказавшись внизу, он завёл её в маленький узкий коридор, ведущий к кладовым.