Лета смотрела на призраков над рекой. Они напоминали магическую проекцию, но если бы оно так было, то рядом должен находиться тот, кто её создал. Вряд ли это был Логнар. Не похож он того, кто любит валять дурака. Призраки, духи — редкие явления, показывавшиеся лишь избранным, которым предстояло вскоре умереть. Эта мысль не очень-то и воодушевляла, как и странные действия силуэтов над водой, похожие на сражение.
— Драсхейм, — произнесла она. — Это вариация Блазнгара3?
— Это мир недостойных, — отвечал Конор. — Это не ад, а чистилище, где души умерших навсегда застревают, не в силах обрести покой или отправиться в Валгаллу.
— Про последнее место я слышала. Чертог для доблестных воинов, павших в великих сражениях. Неужели каждый из вас надеется попасть туда?
— Было бы неплохо, — проговорил Конор, не сводя глаз с Логнара, который стал бормотать магические формулы. — Представь огромную залу из золота и костей врагов, заполненную доверху дымящимся мясом, бочками эля, лучшим оружием, выкованным богами, и самыми красивыми женщинами... День даётся для бесконечных битв с другими достойными воинами, а ночь для всевозможных утех, какие только пожелаешь. И вместе с тобой сражается, ест, пьёт и лапает девиц сам Один, восхваляющий твою храбрость... Да, пожалуй, я бы хотел там оказаться после смерти.
— У тебя нет чести, поэтому путь в Валгаллу закрыт, — сощурилась надменно Бора. — Ни одна валькирия не заберёт тебя, даже если ты падёшь, сражаясь с невиданным бесстрашием и отчаянием, ибо при жизни ты был тем ещё подонком.
— Тебе тоже туда никогда не попасть, так что зря таскаешь щит и прикидываешься, что умеешь обращаться с мечом, малышка.
— Хочешь я проткну тебя им насквозь? А не подохнешь сразу, так щитом добью.
Лета перестала слушать перебранку и следила внимательно за духами над водой, на которых нацелил свой посох Логнар. Пора была заводить дневник будней Стража Маарну и записывать туда, что она повидала за время путешествия.
Она ощутила гордость. Без клейма она была опытна и сильна, куда лучше новичков, только что прошедших Обряды Стихий и перетрухнувших при виде какого-нибудь беса. Лета была достойна метки, как никто другой. Лёгкая дрожь волнения проползла по её позвоночнику, когда она подумала о том, как много ей предстоит увидеть воочию, ведь Север остался незатронут кострами и инквизиторами Матери Света. Значит всё, что тут существовало, мирно бродило в суровом зимнем краю и поныне.
Голос леса проник наконец в её сознание, уже по собственному желанию, и зашептал о наказании за безрассудство, если она решит ступить на тропу, ведущую к тайнам Морквёра.
«Понято, принято» — заключила она, наблюдая за тем, как свет кристалла Логнара рассеивал призрачные силуэты над рекой.
Ноги всё-таки пришлось промочить.
Быстро перейдя реку вброд и оказавшись на другом берегу, они не почувствовали особых отличий. Лишь опасение, что духи Морквёра вернутся, прокрадывалось в их мысли, заставляя всё время оборачиваться и следить за водой. Призраки-то не выглядели безобидными.
Как только был объявлен привал, все попадали на землю, не в силах что-либо сделать. Только Логнар, призвав на помощь Родерика, решился развести костёр и сварить скудную похлёбку из зайцев, которых они поймали ещё на равнине. Пока их ужин готовился, у путников было время передохнуть и просушить одежду и обувь, осевшие мёрзлым камнем после непродолжительного купания.
Лета стояла босиком на траве, ощущая её влагу и зарываясь пальцами ног. Она слышала разговоры и желала остаться глухой хотя бы на эту ночь, ведь эти беседы её когда-нибудь доконают. Всё потому, что Берси, как бы он ни был ей симпатичен, опять принялся рассуждать о несправедливости жизни. Он умудрился споткнуться о какую-то корягу под водой и вдоволь искупаться, так что теперь ходил вокруг костра с бледным голым торсом, обхватив себя руками. От этого его причитания только усилились.
— Боль сжимает моё сердце, когда я думаю о том, что мы не достигнем нашей цели, — говорил он, вздыхая. — Логнар, вдруг мы ошибаемся, вдруг идём по ложному следу? Нам не победить Империю.
«Толпой в двести человек? Разумеется, нет», — ответила ему мысленно Лета.
Ярл Кьярдаля мог увеличить скромное число Сынов, но всё равно этого было недостаточно. Вот если бы каждый северянин восстал против Империи, тогда шанс на победу появился бы, да и то, невеликий.