Гадалка накрыла голову шалью и вперила взгляд в Лету.
— Так ты хочешь узнать, что тебя ждёт?
Лета посмотрела на Марка. Тот неуверенно дёрнул головой.
— Не боишься, что она слишком много узнает про тебя? — тихо спросил он. — Или вообще получится, как в прошлый раз.
— И кому она расскажет про то, что узнает? А если попытается во время своего сеанса прозрения стащить у нас что-нибудь, я отрублю ей руки, — сказала Лета и улыбнулась. — Пойдём. Мне интересно.
Они поплелись вслед за старухой по деревенской площади. Идти пришлось недолго. Гадалка увела их в сторону от рынка, к палатке, пристроившейся между двумя избами. Остановившись возле нее, она жестом пригласила их войти первыми.
Внутри не оказалось засушенных куриных лап, крысиных костей, собачьих черепов, флаконов с гадкими ведьмовскими зельями и веников вонючей травы, висящих под потолком на веревочках. В палатке был всего лишь низкий шкаф с книгами и круглый стол с несколькими стульями. Воск зажжённых свечей был красного, почти багрового цвета.
Старуха вошла в палатку вслед за Марком и Летой и попросила их сесть. Вытащив из складок своих лохмотьев пучок каких-то трав, гадалка подожгла его и медленно стала ходить по палатке, окуривая всё вокруг. Лета вздрогнула, когда старуха провела пучком у неё над головой, и переглянулась с Марком.
Закончив, гадалка уселась перед девушкой.
— Протяни руку, — попросила она.
Лета послушалась.
— Ах, дитя, — старуха накрыла когтистой лапой её ладонь. — Тебя ждёт долгий и опасный путь. Ты захлебнёшься в крови, которую сама пустишь.
— Про кровь я уже слышала, — отвечала Лета. — Что-нибудь новенькое будет?
Марк с усмешкой откинулся на деревянном стуле и принялся искать самокрутки. Он решил, что сегодня было можно себе одну позволить. Но только одну.
Лета начинала жалеть, что последовала за старухой, однако какой-то непонятный интерес до сих пор заставлял её неотрывно смотреть на гадалку.
«Что ты ещё мне наплетёшь», — подумала девушка.
Старуха закрыла глаза и стала крутить головой, не отпуская её руку. В какой-то момент Лета устала наблюдать эти кривлянья и хотела встать, но тут старуха заговорила:
— Я вижу мужчин.
Марк поперхнулся табачным дымом.
— Двух мужчин, которые будут следовать за тобой, — проговорила старуха самым загадочным, хорошо поставленным голосом.
На Лету это не произвело впечатления. Она была уверена, что это всё — просто дешёвые фокусы. Но всё-таки внимательно следила за сморщенным лицом старухи.
— Возможно, ты уже встречала кого-то из них, — продолжила гадалка, сжимая ладонь Леты. — Один даст тебе то, чего не сможет дать второй. Оба они будут любить тебя, но только один будет способен пройти через многие испытания, чтобы быть с тобой. С первым тебя ждет долгая сытая жизнь, однако ты все равно будешь одинока. Второй навек войдет в твоё сердце, но за ним придет смерть.
Старуха открыла разные глаза.
— Только одного ты сможешь полюбить. Если ты ищешь покоя, какой бывает у моря в безветренную погоду, ты найдёшь того, кто станет твоей гаванью. Если ты ищешь страсть подобно пламени, ты встретишь того, кто зажжёт её в тебе. Но пламя потухнет, а море будет колыхаться вечно, — с этими словами она отпустила руку девушки.
— Что это значит? — спросила Лета.
Старуха закуталась в шаль. Казалось, гадания лишили её сил.
— Люди на твоём пути расставлены твоим же предназначением, но что касается любви, здесь тебе выпадет выбор. Или ты — мятежный огонь, или — тихие морские волны. Тебе решать.
Лета долго смотрела на гадалку Марк не мог понять, о чём она думает. Он видел, как напряжённо блестели её глаза и поднималась грудь от сбившегося дыхания.
— Доброй ночи, — произнесла наконец Лета и, поднявшись со стула, высыпала на стол приличную горсть монет.
Старуха почему-то даже не взглянула на них, лишь беспокойно посмотрела Лете в глаза.
— Тебя ждут ещё смерти. Много смертей. Твоих врагов, но и твоих друзей тоже. Ты не будешь к ним готова. Помни, что тебе предначертано стать кем-то бо́льшим, нежели Стражем Маарну, — сказала старуха. — Но, думаю, ты знала об этом задолго до меня.