Иветта яростно вскрикнула, вскидывая руку. Ее браслет потяжелел и налился ярким голубым светом. Резавшего руки колдуна вдруг вырвало из земли. Он замахал руками и ногами, выронил но. Иветта дернулась всем телом, и колдун полетел в сторону леса, где врезался в ствол дерева, а потом рухнул на землю. Мертвый.
Иветта упала на колени, наблюдая, как очнувшийся Радигост бегает между застрявшими по горло в земле членами Ковена и заканчивает дело. Дита медленно поднялась, не сводя изумленных зеленых глаз со своей ученицы.
Когда с колдунами было покончено, щит восстановлен, а маги вновь заняты помощью лутарийцам, Радигост подошел к Иветте, которая так и стояла на коленях, обнимая себя руками и бездумно глядя перед собой.
— Отнесите ее в лазарет, — скомандовал он.
Появились санитары, взявшие под руки Иветту. Она и не возражала, безвольно повиснув в их дежурных объятиях.
Радигост обернулся к Дите:
— Тебе что-нибудь известно?
Она как раз весьма успешно швырялась молниями в сбившихся в кучу магов Ордена, которых взяли в кольцо пешие воины княжеств.
— В битве нет места для разговоров, — отозвалась она, отведя взор.
— Есть только неудачные моменты для разговоров, — сказал верховный маг и присоединился к ее атаке, но говорить больше не стал.
Дита с облегчением выдохнула.
***
Ступени вывели ее на крепостную стену. Тяжелый воздух был пропитан серой и гарью, будто ядом. Плитки пола были еще влажные, но дождь уже закончился. Отсюда отчетливо слышались звуки сражения, сухие трески заклинаний, вопли, каменный грохот разрушаемых стен крепости.
Горизонт полыхал. Катэлевы чародеи напирали на войско, в котором смешались люди, эльфы и илиары. Они, как Ангуас, раскидывали солдат во все стороны, нанося им ужасные раны. Лучники не брали их стрелами — каждого окружал магический щит, который могли сломать лишь маги Оплота. Да и то не всегда получалось.
За рвом, стараясь не подпустить к крепости еще больше народу, выстроилась добрая сотня адептов. Лутарийская конница клином прорвалась через их квадрат, сбивая их с ног и разрушая их мощные магические щиты. Пехота быстро окружила адептов, безжалостно протыкая их алебардами и мечами. Конники сражали адептов с лошадей, давили их конскими копытами и толкали в пропасть рва.
Маги Сапфирового Оплота прикрывали лутарийцев издалека, разя в противника множеством заклинаний: огненные шары, молнии, потоки вибраций и взрывы пробивали брешь в щитах адептов, а воины уже довершали дело сталью. Что-то здесь произошло. Не так давно, пока они блуждали по темным коридорам крепости. Что-то страшное, но чрезвычайно важное, что заставило адептов постепенно отступать. Они не могли долго выдержать такого натиска.
Тем временем илиары, эльфы и ардейнардцы брали крепость, подведя осадные орудия с другой стороны рва. Что там происходило, Лета не видела, но угадывала по бесконечному дрожанию стен и грохоту от обломков. Теоретически один из зарядов мог прилететь и сюда, на стену. Требушеты работали без конца, словно их целью было полное разрушение крепости, а не остановка ритуала Безумца.
Адепты опомнились и восстановили свой строгий квадратный строй. Они начали стягивать конников с седла слепящими вспышками и ударами своих заклинаний. Солдаты оказывались на земле, в грязи и крови, и маги Ордена без промедления поджаривали их, выбрасывая из рук красные и белые искры.
Мелькали бледно-зеленые одежды санитаров, утаскивающих раненых с поля боя в тыл. Лета попыталась отыскать хоть кого-то знакомого среди сражения, но с такого расстояния она лишь могла приблизительно угадать, кто на какой стороне сражался и к какому роду войск принадлежал.
Он был здесь. Но он не смотрел на бушующее сражение. Он смотрел на нее.
Стена, на которой они стояли, была окружена плетеной проржавевшей изгородью. В ней было несколько ярусов, а по левую сторону расположился внутренний дворик, ничем не примечательный, кроме нескольких обрушившихся от времени скульптур. Позади Милована возвышалась небольшая башенка и вход в нее. Крышу ее, как и крыши многих других башен этой крепости, венчал острый сверкающий шпиль.
Стена была достаточно широкая и достаточно длинная. Идеальное место.
Милован смотрел на нее и держал клинок закинутым на плечо. Его меч, широкий клеймор с дисковым навершием рукояти и длиной почти с рост Леты, впечатлял. Он много весил, но командующему дружиной удавалось размахивать им с поразительной ловкостью.
— Вот ты и явилась, голубка, — бросил Милован, наклонив голову. — Я ждал тебя. Правда, не так скоро.
Лета молча описала клинком дугу, орошая плитку под ногами бусинками крови.