К востоку от реки Хадриан и до самого моря протянулись обширные Беладирские Равнины. На их примере можно оценить весь размах противостояния Технологии и Природы. Беладирские Равнины ранее были Беладирскими Лесами. Не так давно и Гендрил был сравнительно небольшим городом, стоящим почти у самого леса. Лес, конечно, постепенно вырубался, но он также и рос. Город и Природа находились примерно в равном положении, не в силах как-то повлиять друг на друга, и равновесие сохранялось долгие годы.
Все изменилось с приходом Технологии. Широко известные хитроумные машины и паровые двигатели Гейтиса Грила были только первой ласточкой наступающей промышленной революции. Развивающаяся экономика требовала все больше ресурсов, и новый этап войны Природы и Технологии ознаменовался решительным наступлением последней. В несколько лет все было кончено. В первом крупном противостоянии Природа потерпела поражение. Беладирские Леса были начисто стерты с лица Андронса, а на их месте раскинулась степь. Уцелели лишь небольшие лесные массивы на побережье, но… эльфам, ранее живущим в сердце этого леса, от этого было уже не легче. Впрочем – это все история. Вернемся к географии.
На северо-западе Андронса, за горными цепями, расположился необъятный Огненный Лес, разросшийся примерно на одну пятую всего континента.
На востоке он заканчивается, словно обрубленный рекой; на западе и севере доходит до моря, а на юге, он доходит до Стальных Гор. Этот лес – словно бы живое доказательство могущества Природы, ее мудрости, фантазии и многообразия форм. Ни в одном другом месте во всем Андронсе вы не найдете столько видов растений и животных – от сравнительно безобидных, но вселяющих необъяснимый страх огоньков любви до не менее таинственных, но куда более опасных золотых медведей. Неизвестно, привлекла ли населяющих Лес эльфов его мистическая сущность, или же сами эльфы своими чарами сделали Лес таким, какой он есть сейчас, но факт остается фактом: от начала летоисчисления и до наших дней Огненный Лес населяют эльфы. Собственно говоря, для обывателей это никогда не было секретом, хотя северная часть Огненного Леса оставалась неизученной еще долгое время. Никто из исследователей не возвращался со сколько-нибудь ценной информацией – а большинство не возвращалось вовсе.
В северо-восточной части Огненного Леса находятся обширные болота, ставшие местом гибели многих путников. Говорят, что их души не могут уйти в иной мир, не могут упокоиться навсегда, удерживаемые чем-то, скрывающимся среди болот. Те немногие, кто побывал там и выжил, доносят рассказы об оживших мертвецах и других созданиях, даже в существование которых сложно поверить тому, кто никогда их не видел. Боль и черное отчаяние этого места отразилось и в его названии – Сумеречные Болота. Удивительно, но даже в таком месте могут жить разумные (относительно) существа – гуманоидные рептилии, называющие себя Кераи, объединяющиеся в племена. Они ведут кочевой образ жизни, живут только охотой и никогда не вступают в контакты с разумными расами без крайней на то нужды.
Восточнее болот находится таинственное место, которое названо Ледяной Пустыней из-за вечного снега, который никогда там не исчезает. Эта местность полностью окружена Снежными Горами и нигде не пересекается с морем. Единственный способ попасть в эти земли лежит через Сумеречные Болота. Неизвестно каким образом, но эта область блокирует магию телепортации, так что мы почти ничего не знаем об этом месте. Многие путешественники отправлялись туда, но ни один не вернулся. Так что, это одно из самых загадочных мест нашего мира.
Если трагическое уничтожение Беладирского Леса было наглядной иллюстрацией противостояния Природы и Технологии, то вид Алгародских Пустошей в самой юго-восточной части континента замечательно отражает конфликт Технологии и Магии. С одной стороны было алгародское общество, общество незаурядных технологов и изобретателей, посягнувших на, казалось бы, исконную вотчину магов – манипуляции с Жизнью и Смертью; с другой – юный и вспыльчивый эльфийский маг и его невообразимая чародейская сила. А итог противостояния тот же – обширнейшие области, более непригодные для жизни, да выжженная солнцем пустошь.