— Черт побери, что это?! — крикнул доктор, вскакивая со стула. А единственный человек, который мог бы ему это объяснить, лежал сейчас в луже крови в коридоре с двумя пулями в сердце и одной в голове…
Операция остановилась на стадии сборки биопротеза под руководством Амирова. Кроме русского доктора, никто не мог сейчас подсказать хирургам, что делать дальше. Они замерли, держа в руках частично собранный имплантат и глядя друг другу в глаза. ПЕРЕД НИМИ НА СТОЛЕ ЛЕЖАЛ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ, ЕСЛИ СВЯЗЬ НЕ ВОССТАНОВИТСЯ.
А на экране продолжалась оргия…
Профессор заметался по комнате, потом попробовал что–нибудь сделать на соседних компьютерах, но тщетно — на экранах их мониторов бежала какая–то служебная информация по текущему соединению, и никакие нажатия на клавиатуру не могли её остановить. Амиров остановился посреди комнаты, в шаге от лежащего на полу Сергея (тот часто и поверхностно дышал, изредка постанывая) и обхватил руками голову. Чертов эксперимент! Проклятый наркоман!! Откуда все это взялось на его голову?!
В ушах звучали слова мертвого Rebel’а: «…ЕСЛИ У НАС НА ПУТИ ВСТАНЕТ ЧЕЛОВЕК… Я БОЮСЬ ДАЖЕ ПРЕДПОЛОЖИТЬ ИСХОД БОРЬБЫ». Как он был прав, этот несчастный парень!..
— Что же делать, что делать? — лихорадочно рассуждал Амиров.
Ему наконец–то пришло в голову вызвать милицию. Дежурный выслушал его сбивчивый рассказ об убийстве, буйном соседе и голых женщинах на экране монитора с огромным сомнением, но заявления о трупе у них проверялись в любом случае, даже если сообщались веселым голосом ребенка трех–четырех лет от роду. Опергруппа, естественно выехала, но никто не мог помочь Амирову восстановить связь. Единственный телефон «Скорой компьютерной помощи» в их районе был постоянно занят, остальные службы не хотели ехать за пределы своей территории обслуживания — работы хватало и под боком. Время шло…
Профессор поймал себя на том, что вновь, как в юности, грызет ногти. Чертовски вредная привычка, которую удалось с огромным трудом побороть в пятнадцать лет, вернулась в этот критический момент. Зубы просто разрывали пальцы в кровь от злобы и бессилия.
Ларсен, конечно же, был еще жив. И, конечно же, кто–то другой пытался сейчас спасти его жизнь; кто–то другой сейчас диктовал в микрофон последовательность сборки биопротеза Перкинсона. Но Амиров был единственным хирургом в мире, кто выполнил более семидесяти операций по его имплантации, своими руками он за операционным столом собрал и установил на место семьдесят четыре искусственных клапана (и еще около тысячи — на генеральных репетициях этих операций на прозекторском столе).
ЛУЧШЕ НЕ МОГ НИКТО.
…За спиной что–то зашуршало, зацарапало пол. Амиров от неожиданности отпрыгнул в сторону, оглянулся. Сергей открыл глаза и в изумлении осматривался по сторонам, ощупывая руками паркет вокруг себя. Внезапно его согнуло пополам, вырвало чем–то пенистым; он упал на бок и закричал от боли, обхватив руками живот.
— Сделайте что–нибудь! — орал он, как безумный. Режущая боль пронзила желудок, сжала все внутренности на несколько секунд и с неохотой отпустила. Парень замолчал, но лишь на мгновенье. Потом еще один удар боли пронизал голову.
Амиров смотрел на мучения Сергея и взглядом врача понимал, что видит какой–то редкий вариант «ломки», внезапно начавшейся и очень сильно встряхнувшей организм.
— Что это было? — плакал, всхлипывая Сергей, не в силах терпеть сверлящее мозг шило. — ЧТО Я ВВЕЛ СЕБЕ, МАТЬ ТВОЮ?!
Он катался по полу, вымазавшись в собственной блевотине и порой изгибаясь в дугу, как в приступе эпилепсии. Это продолжалось около пяти минут, потом внезапно прекратилось. Перед Амировым на полу лежал измученный человек, прижавший левую руку к животу; взгляд стал осмысленным, даже, скорее, удивленным. Парень явно не понимал, где находится.
Он попытался вытереть лицо от пота и вздрогнул, увидев кисть левой руки — она была покрыта волдырями и багрово–синюшными пятнами. Потом он заметил Амирова.
Взгляд профессора не предвещал ничего хорошего. Пытаясь все время держать Амирова в поле зрения, Сергей медленно огляделся. Вид мертвого тела у двери не добавил оптимизма — его как током ударило, он отполз по полу к стене и в ужасе прислонился к ней спиной. Не удержался, громко всхлипнул — Амиров вздрогнул и сделал шаг назад, к столу, нащупывая рукой стул.