Лазарев вздохнул, глядя куда–то за спину продавцу.
— Отвечайте быстро и честно.
— Да, вы правы, — еле слышно выдохнул Лазарев. – Я очень уставал от ее властного характера днем, но готов был прощать ее ночью. Вы же сами знаете, каковы отношения между мужчиной и женщиной – днем война, ночью перемирие.
— Приятно слышать подтверждение моих слов, — погладил папку продавец. – Ведь всегда существует возможность ошибиться – и поверьте, порой я очень хочу оказаться неправ, но нет. Все, как и всегда, подтвердилось. И я даже знаю, как все развивалось потом. Ваш мозг устал от несоответствия – принципы вашего существования противоречили друг другу. Днем вы ненавидели, ночью любили. И в конце концов все сломалось.
Лазарев молча кивал, закусив губу. Собеседник не отрывал от него глаз, делая лишь небольшие паузы для восстановления дыхания.
— Я уверен, что поначалу вы пробовали разные препараты. Спектр медикаментозной поддержки нынче необычайно широк – да вы, наверное, более подкованы в этом, чем я. Может быть, вы обращались к каким–то целителям и экстрасенсам – это ведь сейчас модно…
— А также к порнопродукции и различным приспособлениям из секс–индустрии, — добавил Лазарев совершенно безо всяких эмоций. Он уже находился под властью психоаналитика, сидящего напротив и читающего его жизнь словно с листа – и был готов открывать ему все тайны.
— Это и неудивительно, — согласно кивнул собеседник. – Все и всегда думают, что это временно, что найдется панацея… Но, как вскоре стало ясно – все затянулось.
— Да. Уже четыре месяца, — Лазарев глубоко вздохнул, на выдохе хрустнув костяшками пальцев на руках, снимая напряжение. – И вот я здесь.
— Вы здесь, потому что нарушилась ваша схема. Война днем не переходит в перемирие ночью.
— Само собой, — согласился Лазарев. – И постепенно мозги просто стали закипать. Безусловно, есть поговорка о том, что пока целы все пальцы на руках и…
— Фигня эта ваша поговорка, — перебил его собеседник. – Мужчина должен быть мужчиной, а не приложением к женщине.
Лазарев развел руками и не нашелся, что ответить. Продавец понимающе кивнул и продолжил:
— У меня к вам перед оформлением сделки будет всего один вопрос. И ответ на него – прежде всего для вас, а не для меня. Вы готовы?
Согласный кивок.
— Чудесно. Итак, судя по всему, ваша семья далека от идеала. Ваша жена доминирует. Она, по большому счету, решает все – в том числе и то, как вам жить дальше. В настоящий момент она готова расстаться с вами по той причине, что привела…
— По причине импотенции… — шепнул Лазарев, но продавец его услышал.
— Именно. Она готова уйти от вас – или прогнать вас самого к чертовой матери. То, что вы приобретете у меня – может вернуть все назад. Вопрос таков – зачем?
У Лазарева дернулась щека. Он ожидал любого вопроса – но не этого. Воздух бессмысленно вырывался из его рта – но ни единого осмысленного слова произнести не удалось.
— Вы хоть сами понимаете, чего хотите? – встав из–за стола и обойдя его, собеседник вплотную приблизился к Лазареву. – Ваша жена уничтожила вас – но вы хотите вернуть свою мужскую силу, чтобы продолжать жить с ней? Вам небесными силами послано решение вашей проблемы – а вы уклонитесь от него, как от куска дерьма? Вы идиот?!
Лазарев вжался в кресло, к концу этой тирады ожидая уже удара в лицо.
— Не бойтесь, я вас не ударю, — сделал шаг назад продавец. – В вашей жизни есть кому это сделать. Давайте оформлять…
Когда все бумаги были подписаны, продавец достал из стола какой–то футуристический прибор, напоминающий пистолет с очень широким стволом.
— Руку. Любую.
Лазарев протянул левую. Продавец приложил к предплечью раструб, крепко придавил и что–то нажал. Острая, но кратковременная боль пронизала всю руку и ушла куда–то в спину, как по громоотводу. Спустя несколько секунд пистолет был убран – на руке появился небольшой шрам, полоска в три сантиметра, практически незаметная.
Лазарев смотрел на нее завороженным взглядом. Собеседник убрал свой девайс в стол, после чего прижал ладонь Лазарева к столу и ткнул пальцем в рубец.