*
Тепло разлилось по его телу. Ниро стоял вдали и наблюдал за сценой прошлого. Он помнил этот день, помнил ту ссору. Их родители поссорились.
Они ссорились и раньше, но в тот день поссорились сильно.
– Да как ты не понимаешь, – кричал Ларс на жену – мы на пороге нового открытия! Это должно тебя заворожить, а не ввергнуть в подозрения!
– Я просто не уверена, что хочу отправиться на незнакомую планету и остаться там навсегда. – оправдывалась Вера, протирая вымытую посуду.
Они недавно поужинали. Все вместе.
После ужина, когда дети ушли играть в свою комнату, Вера решилась на серьезный разговор и ссора началась.
– Это наше последнее дело и мы сможем уйти на пенсию. Будем жить в нашем доме на нашей земле. – произнес Ларс, стараясь распространить свою мечту и на жену.
– Это ты все видишь в светлых тонах и в радостном настроении, не забывай, что планета хоть и была проверена на угрозу для нас, все же может таить в себе нечто опасное. – парировала Вера, убирая посуду.
Ларс немного призадумался над ее словами и улыбнулся.
– Ты боишься встретить новую расу. Да мы уже сотни рас повидали. – воскликнул он
– Но эти расы не оказались опасными для нас.
– Любая раса может быть опасной для нас. Точнее представитель расы.
– И все же. Я не вижу в этой колонизации смысла для нас.
Вера села на стул и сжала руки Ларса в своих руках.
– Давай откажемся и вернемся на нашу родную планету. – проговорила он, смотря мужу в глаза.
Ларс призадумался над ее словами.
С одной стороны он хотел вернуться на родную планету, побродить по тем местам, где жила и цвела их с Верой любовь, но чувство долга и желание сделать последнее открытие перевесило в нем.
– Нет. Мы отправляемся на ту планету. Теперь она будет нашим домом. – заключил он и поднялся.
Тем самым он дал знать, что разговор закончен.
Ларс не собирался ничего обсуждать.
Вера посомтрела на мужа:
– Тогда ты езжай, а мы останемся.
– Да ты издеваешься! Что ты несешь?! Как останетесь! Это и мои дети, и мы готовились к этой поездке! Хватит нести чушь и отвлекать меня!
Вера поднялась и подошла к мужу:
– Извините, пожалуйста, что я вас отвлекаю! Может, тебе вообще без меня будет лучше, а?!
Ларс не удержался и выдал жене первую за их совместную жизнь пощечину.
Хлопок разнесся на всю кухню.
Только секундой позже Ларс понял, что он натворил.
Он поднял руку на свою жену и полностью лишил их будущего.
– Прости меня. – только и смог проговорить он и покинул их квартиру.
Вера села на стул, потерла рукой щеку, которая уже успела покраснеть, и заплакала.
Удар был не сильным, да и не сам удар пробил ее на слезы.
Теперь она точно знает, что в их совместном будущем нет никакого смысла.
*
Ниро и Зейла сидели в комнате и старались не слышать родительской ссоры.
Больше всего Ниро пытался убить в своей памяти воспоминание с хлопком и пощечиной. Также он хотел бы удалить и звук маминой истерики.
Все это бесило его. Он не понимал, почему они ссорятся, и зачем это вообще нужно.
Он был зол на отца. Потому Ниро выбежал из комнаты и покинул квартиру.
Вера не успела заметить побега сына, а вот Зейла крикнула ему вдогонку:
– Стой, Ниро, не уходи!
Ниро не собирался останавливаться.
В нем бурлил гнев, кипела ненависть. Он собирался заставить отца ответить за содеянное.
*
Ларс шел по пустым коридорам станции «Надежда».
Он был зол на себя за случившееся.
Никогда он не позволял себе поднять руку на Веру или другого человека, и вот на тебе, поднял. Да еще в такой трудный момент.
Он шел обуреваемый своими мыслями, лишь голос сына позади него заставил его остановиться:
– И после всех твоих слов как я должен тебе верить, когда ты поднял на нее руку?!
– Все не так. – проговорил Ларс, оборачиваясь – Я дико виноват перед твоей мамой, и мне самому стыдно, но это наши разборки. Не твои.
Ниро подбежал к отцу. Он намеревался ударить его, но остановился.
Он увидел то, чего никогда раньше не видел на лице отца – слезы.
Ларс смотрел на Ниро и как бы умолял того понять его. Ниро опешил и отвернулся.
– Как ты мог?
– Я не специально. Не буду врать, я виноват, но я люблю твою мать. Такое впервые возникло в наших отношениях. Мне стыдно перед ней.
Ларс прислонился к стене и сел на пол:
– Мне очень стыдно перед ней.
– Я не верю тебе!
– Что?
Он не мог поверить, что его собственный сын утратил веру в него.
– Что ты такое говоришь?
– Если ты ударил ее один раз, то можешь ударить и в другой. И что, все эти разы будешь передо мной играть театр?
– О чем ты, Ниро? Такого больше не повторится. Это была мимолетная вспышка гнева, вот и все. Я люблю твою маму, и не хочу причинять ей боль.