Под этим письмом, написанным мелким аккуратным почерком, Кобейн вывел еще одну строчку; «Фрэнсиз и Кортни, я буду у вашего алтаря». Затем почерк сбивается, укрупняется, будто пропитывается большим чувством: «Пожалуйста, не сдавайся, Кортни (в этом месте Курт пририсовал символ, похожий на сердце или вагину), ради Фрэнсиз». Внизу приписана еще одна строчка, изогнутая, как линия осциллографа: «Ради ее жизни, чтобы она была счастливее… — и, почти выходя за поля страницы, — без меня». В конце приписано большими буквами: «Я ЛЮБЛЮ ВАС. Я ЛЮБЛЮ ВАС!»
Он оставил письмо на пыльном, засыпанном черноземом подоконнике, закрепив его перевернутым вверх дном цветочным горшком. Рядом, словно ритуальные дары, он положил свои вещицы: детскую куколку, компьютерную игру, стопку кассет, и одна из них — «In Utero» «Hирваны».
Затем Курт вынул ружье из комода, в котором оно было спрятано, сел на пол, направил дуло себе в рот, совсем как перед фотографами в Риме месяцем ранее, и нажал на курок. Тело откинулось назад, его голову оторвало.
Три дня спустя в дом Кобейнов приехал электрик Гарри Смит, чтобы, как было оговорено заранее, кое-что починить в комнате над гаражом. Когда он посмотрел в окно, то увидел, как ему показалось, манекен для одежды, который лежал на полу, и только потом он увидел пистолет и кровь.
Смит сообщил об этом в полицию Сиэтла. В течение часа слух о несчастье облетел весь город, к полудню подтвердилось, что погибшим был Курт Кобейн.
Два дня спустя тело Курта было кремировано на закрытой траурной церемонии. После этого 10 000 поклонников всю ночь несли вахту памяти у городского Выставочного центра. Через динамики прозвучала разрывающая сердце запись отрывков прощального письма Курта, прочитанных Кортни Лав. После того как основная масса людей разошлась, незаметно появилась Кортни с несколькими друзьями и побеседовала с маленькой группой оставшихся поклонников, чтобы они ощутили: Лав продолжает жить.
В Абердине Уэнди 0'Коннор заявила репортерам о неизбежности того, что произошло. Пришло сообщение о том, что в Америке было совершено самоубийство поклонника «Hирваны», разбитого горем. Случайная утечка информации о том, как Курт провел свои последние несколько дней, стала почвой для бесконечных слухов, которые усилились, когда Кортни Лав была задержана по подозрению в хранении наркотиков. К разочарованию хищников из средств массовой информации оказалось, что «наркотиками» были всего лишь прописанные врачом успокоительные таблетки.
В американских информационных журналах замелькали статьи с причитаниями о поколении лодырей и о пустоте и никчемности городской жизни девяностых годов. Таблоиды с остервенением пытались завладеть фотографиями с изображениями тела погибшего; ходили слухи, что за хорошую цену можно достать полицейские снимки, сделанные во время вскрытия. Тысячи людей по всему миру, те, кто считал Курта Кобейна родственной душой, выражавшей их замешательство и грусть, оплакивали потерю друга. Кортни Лав сделала все, чтобы пройти через это.
«Все, кто чувствует себя виновным, поднимите руку», — заявила она во время своего первого публичного выступления после трагедии. Обвиняли ее, менеджеров «Hирваны», «Геффен Рекордс», всех, кто лично знал Курта. Hекоторые делали из Кобейна жертву, некоторые — слабака, неспособного справиться со своими проблемами.
Эти два лагеря даже устраивали дебаты на телевидении. Самоубийство — это акт, который понимаешь только через сострадание. Его можно понять как жест отчаяния поступок, однако сама его идея этого поступка не укладывается в голове. После смерти Курта начали просачиваться сведения о его предыдущих попытках самоубийства: инцидент в Риме уже не имело смысла скрывать, существовали и другие примеры крайне неадекватного поведения, которыми был отмечен последний год жизни Кобейна. Hекоторые чувствовали себя виновными в его смерти, некоторые искали виноватых, однако Курт Кобейн всегда считался с темной реальностью своей психики и указывал пальцем только на себя. «Он хотел найти успокоение, теперь он успокоился, — сказала его мать. — Он также беспокоился за мир в своей семье и в отношениях между друзьями. Всегда».