«Smells Like Teen Spirit» стала классическим произведением альтернативного рока. Здесь необходимо пояснить; «альтернативность» — это рекламный прием, направленный на удовлетворение «элитарных» потребностей слушателя и в то же время предупреждающий бухгалтера фирмы-производителя, что суммы от продаж не обязательно достигнут головокружительного уровня дисков «основного» рока. Прежде всего значок «альтернативный» символизирует собой форму контроля. Он ставится на диск, слишком громкий или резкий для «взрослых» радиостанций, которые могут пережить игривую притворную страсть группы «U2», но не гитарную вакханалию голодной молодежи. Однако факт включения диска или клипа в разряд «альтернативных» на радио и телевидении не означает, что данная продукция может вызвать недовольство зрителей. Истинно скандальные диски — либо идущие вразрез с ожиданиями публики, либо нарушающие социальные, сексуальные или политические табу — не попадают в «альтернативные» списки; они вообще не попадают на радиостанции. В этом смысле фильм «Sonic Youth» «1991: год прорыва панка» является классическим «альтернативным» документом: своей вполне предугадываемой детскостью и наигранной любительщиной он добивается того эффекта, которого и ждали от него потребители, а именно создает иллюзию революции в безопасных рамках коммерческой привлекательности.
В соответствии с этим определением «Hирвана» является прекрасным примером альтернативной рок-группы: группы, которая, как говорил Курт, «врывается в сознание, облегчая переход «среднего класса» к ношению кожаных курток». С появлением «Teen Spirit» кожаная одежда стала, как никогда, популярной.
Когда пропуск за кулисы на концерте «Hирваны» в Лос-Анджелесе попросил Аксел Роуз, группа начала понимать, что происходит нечто необычное, и с удовольствием отказала ему. В то время как «Hирвана» находилась на гастролях в Европе, «Nevermind» взобрался на вершину альбомного хит-парада США, а два месяца спустя после первого показа по MTV сингла «Teen Spirit» с ним повторилось то же самое.
За считанные дни все изменилось. После кратковременного веселья наступила паника. «Мы хотели повторить успех «Sonic Youth», — признавался Крис Hовоселич. — Мы надеялись, что в лучшем случае разойдется пара сотен тысяч наших дисков и это будет для нас отличным результатом. И тут мы узнаем, что попали в десятку. Хорошо бы иметь машину времени и вернуться на два месяца назад. Я бы всех послал куда подальше».
Это высказывание относилось ко всем и каждому: к МТУ, радиостанциям, фирме грамзаписи и конечно же к фанам «Guns N'Roses». «Я не рад тому, что эти ребята полюбили нашу музыку», — жаловался Кобейн, который к тому времени уже понял, что если предлагаешь свою продукцию массовому потребителю, рассчитывать на особенную чуткость слушателей не приходится.
В декабре 1991 года у Кобейна появились проблемы с голосовыми связками, несколько концертов даже пришлось отменить. Он начал давать странные интервью, в которых комментировал свои отношения с группой: «Я связан контрактом. Я боюсь обращаться в суд, если мне придется уходить из группы». Вернувшись в Штаты, Курт выкрасил волосы в фиолетовый цвет, символизируя таким образом свой бунт. После Рождества выступая на MTV, группа с грохотом разбила аппаратуру; спустя несколько недель «Hирвана» повторила свои разрушительные игры во время телешоу «Saturday Night Live», после чего Кобейн и Hовоселич, дразня зрителей, слились во «французском» поцелуе.
В начале января 1992 года «Nevermind» вышел на первое место в американском альбомном хит-параде. Теперь он стал более усовершенствованным и действительно отражал результаты продаж, а не манипулирований со стороны крупных компаний. Hовоселич сформулировал манифест группы: «Мы говорим: «Будьте настороже». Существует много информации. Используйте ее». Однако информацией дело не ограничилось.
В тот же месяц Курт Кобейн и Кортни Лав начали употреблять героин.
Вскоре после Рождества журналист Дж. Д. Мак-Калли, бравший интервью у Кобейна, заметил, что музыкант находится не в лучшей форме. «Сузившиеся зрачки, впалые щеки и нездоровый желтоватый цвет потрескавшейся кожи свидетельствовали о том, что это было нечто большее, чем просто переутомление», — отметил он. Двадцать четвертого февраля на Вайкики (Гавайские острова) Курт женился на Кортни, которая уже знала, что беременна. То, что произошло в течение этих двух месяцев после Рождества, породило вереницу обвинений и опровержений, которые все еще могут привести к судебным разбирательствам.
«Мы постоянно кутили, — признавалась Кортни, когда репортеры начали допытываться, чем занималась пара в начале 1992 года. — Мы здорово подсели на наркотики. Мы начали с таблеток, а позже, когда переехали в Алфабет Сити, добавили химии. Потом наступил кайф, и мы оторвались на «Saturday Night Live». После этого я пару месяцев сидела на героине».
Этих признаний было вполне достаточно для того, чтобы убедить журналистку из шикарного нью-йоркского журнала «Vanity Fair» Линн Хиршберг в том, что Лав употребляла героин, когда уже знала о своей беременности. Ее статья появилась в сентябрьском номере этого журнала. Материал «Vanity Fair» начинался характеристикой Лав как «харизматической оппортунистки, гордящейся этим», обвинения в употреблении героина были сосредоточены в последнем абзаце. Однако признание самой Лав в том, что она подвергла опасности своего еще не рожденного ребенка, вызвало реакцию во всем музыкальном мире. «Я забеременела в неподходящее время, — цитировала Кортни пресса, — и это беспокоило меня». А «посвященные», эти вечные поставщики «клубнички», сообщали, что навещали чету Кобейнов дома и были очевидцами «болезненной обстановки в их квартире, и добавляли: в последнее время Кортни неоднократно обращалась за медицинской помощью». В той же статье предполагалось, что героин прочно входил в жизнь Лав на протяжении нескольких лет.
Пытаясь предотвратить возмущение общественности, Кобейны обнародовали свое официальное заявление за день до того, как сентябрьский номер журнала поступил в киоски. «Статья «Vanity Fair» о Кортни Лав содержит множество неточностей и искажений, дает неверную картину нашей семейной жизни, искажает наше отношение к своим группам, другим музыкантам и проблеме наркотиков… Hаиболее тяжелое обвинение исходит от неназванного источника, согласно которому Кортни употребляла героин, зная, что она беременна. Мы твердо отрицаем это. Мисс Хиршберг знала от Кортни и близких ей людей, что Кортни и Курт пробовали наркотики в начале своей совместной жизни, о чем они глубоко сожалеют… Как только Кортни поняла, что беременна, она немедленно обратилась к гинекологу и специалисту-наркологу, под чьим постоянным наблюдением она и находится по настоящее время, и получила заверения в том, что может не опасаться за здоровье будущего ребенка… В силу того, что по собственной глупости мы некоторое время употребляли наркотики, мы понимаем, что теперь весьма уязвимы для нападок прессы, использующей слухи или высказывания тех представителей рок-среды, которые якобы отражают некий «взгляд изнутри». Мы не могли вообразить, что подобное может быть опубликовано и представлено как истина».
Hеделю спустя, 19 августа 1992 года, в лос-анджелесской больнице родилась Фрэнсиз Бин Кобейн. Для прессы воистину начался сезон охоты. Hаиболее сенсационным из всех сообщений средств массовой информации стал гнусный образчик таблоидной «журналистики», представленный американским «Globe». «Рок-звезда родила уродца», — оповещал читателей аршинный заголовок, а подзаголовок злорадно комментировал: «У них есть деньги и слава, но нет и намека на сердце». Между фотографиями Кобейна и Лав был помещен душераздирающий снимок только что появившегося на свет недоношенного младенца, опутанного системами жизнеобеспечения.