Никогда еще я не ощущал такого. Это странно признавать, учитывая мой опыт с женщинами. Но это правда. Меня так накрыло удовольствие, что я едва держусь на дрожащих ногах.
Чувствую, как Ниса медленно разворачивается, ощущаю ее взгляд на себе, но не могу заставить себя открыть глаза, все еще плавая в своем удовольствии. Кажется, даже плитка на стене, к которой прижимаются мои ладони, горит огнем. Еще несколько секунд позволяю себе плавать в этой эйфории. Когда мысли начинают понемногу проясняться, пытаюсь решить, что делать дальше. Как закончить этот вечер.
Но Ниса, как всегда, все портит и, стоит мне распахнуть глаза, медленно опускается передо мной на колени, гипнотизируя доверчивым взглядом.
– Он все еще твердый, – тихо произносит она ровно за мгновение до того, как накрыть головку горячими губами.
Глава 10
Ниса
Пока Омар говорит по телефону, я на дрожащих ногах снова прокрадываюсь в душ. Присаживаюсь на каменный выступ и лениво моюсь. Несколько часов назад, на этом же месте у нас обоих как будто сорвало предохранители. Кто бы мог подумать, что холодный, отстраненный сын шейха окажется таким страстным и изобретательным в постели? Да еще и таким ненасытным? Я сбилась со счета, сколько раз он меня брал и в каких позах. Для него словно не существует запретов и ограничений. Будто нет вообще никаких моральных рамок. Он просто идет в отрыв, повинуясь желаниям и потребностям тела.
Когда я возвращаюсь в спальню, шторы приоткрыты, как и дверь на балкон. Выхожу туда и застаю Омара у балюстрады, он стоит, упершись в нее ладонями, и наблюдает за рассветом. Он невероятно красивый. Рассвет в смысле, на Омара я сознательно не смотрю. Потому что у меня такое ощущение, что каждый наш взгляд неизменно приведет к тому, что тела снова невольно притянутся, и все начнется сначала.
– Следует одеваться, когда выходишь из душа.
– Здесь только мы двое, – отвечаю, не поворачиваясь.
– Женщина не должна себя так открыто демонстрировать.
– Я в полотенце.
– Которое едва прикрывает твою задницу.
– О, ты умеешь говорить такие слова, – произношу с улыбкой и поворачиваюсь лицом к Омару. Зря.
Схлестнувшись, наши взгляды уже трахают друг друга, а по телу проносятся вспышки желания. У меня между ног до сих пор саднит от его грубости, нижние губы печет, как будто их натерли наждачкой. И все равно в голове проскакивает мысль о том, что я бы еще разок… Невероятным усилием воли отвожу свой взгляд и снова смотрю на медленно поднимающееся солнце.
– Красиво здесь.
– Да, – коротко отвечает он.
– Я никогда еще не видела настоящую пустыню, – говорю практически шепотом, словно боюсь потревожить безмятежность, которую ощущаю в эту секунду.
– Тебе она нравится? – удивительно услышать от него этот вопрос. Как будто Омар на самом деле интересуется моим мнением.
– Пустыня? Нравится. В ней есть какая-то магия. Она пугает и притягивает одновременно. Но воду я люблю больше. Океан велик. В нем сила и мощь. А пустыня… она как будто призвана дарить умиротворение.
Я чувствую на себе взгляд Омара, но не смотрю в ответ. Хочу еще немного насладиться этим ощущением. Как будто он смотрит с обожанием. Как будто я ему принадлежу. Но мы ведь оба понимаем, что то, что произошло между нами – это просто попытка сбросить напряжение.
– Когда ты отправишь меня домой?
– Когда придет время, – спокойно отвечает он.
– От чего это зависит?
– От многих факторов.
– Среди них есть твое желание?
– Ты пытаешься спросить меня о чем-то конкретном? – после некоторой паузы задает он вопрос.
– Нет. Просто уточняю, – вру я, но на самом деле хочу узнать именно его мнение на этот счет. Возможно, наивная часть меня даже жаждет услышать, что теперь он никуда меня не отпустит. Рациональная же часть подсказывает, что вряд ли я готова так кардинально изменить свою жизнь. Хотя влюбиться в Омара было бы так просто.
– Тогда это совершенно не важная информация, – отзывается Омар, а потом отходит на шаг назад. – Тебе нужно отдохнуть. Возвращайся к себе.
Бросаю на него хмурый взгляд.
– А почему я не могу остаться здесь?
– Потому что я хозяин этого дома, – с равнодушным взглядом отвечает он. – И я решаю, где будут спать мои гости.
– Ну ты и говнюк, Аль Мансури! – рявкаю, едва сдерживаясь, чтобы не залепить ему пощечину.