– Тише, Ниса, – шепчу ей на ухо и прикусываю мочку, после чего облизываю ее.
– Не могу, – стонет она и хнычет. – Пожалуйста.
Отпускаю ее бедро и запечатываю ей рот своей ладонью. Ускоряюсь, чувствуя, как по спине ползет жар, сотрясая каждый позвонок. Прикрываю глаза, а потом и вовсе крепко зажмуриваюсь, ныряя в ощущения. Запоминаю каждую деталь: шлепки наших бедер, негромкие поскуливания Нисы, аромат ее волос и запах секса, смешанный с запахом сена. Все это кружится в голове, пока не смешивается там в безумный коктейль, калейдоскопом крутящийся перед глазами. Кажется, что сейчас упадет первая перегородка, и все разноцветные камешки смешаются в кучу, составив совершенно беспорядочный узор.
Ниса взрывается с тихим воем, и в этот момент впивается зубами мне в ребро ладони. Она не просто прикусывает, а крепко сжимает челюсти, как и я свои, чтобы не завыть от боли. И в этот момент я чувствую, как сперма толчками выплескивается в благодатное тепло. Мы оба замираем. Я же пытаюсь пережить взрывной коктейль боли и настолько яркого оргазма, что перед глазами темнеет.
Глава 13
– Ты кончил в меня, – первой нарушает тишину Ниса, когда мы немного приходим в себя. Я негромко ругаюсь на арабском, пытаясь собрать в кучу мысли, чтобы трезво рассуждать. – Да ладно, забей, у меня безопасные дни.
– Хочу ли я знать, что такое безопасные дни? – выхожу из Нисы, и мы принимаемся приводить себя в порядок. Несмотря на опасения, мне невероятно сильно нравится мысль о том, что ее бедра будут в моей сперме даже в самолете. Она будет пахнуть мной. Будет помечена всю дорогу до дома.
– Думаю, нет, – усмехается ведьма. – Это очень девчачьи штучки, к которым твоя тонкая душевная организация пока не готова. Если коротко и на понятном языке, я не забеременею.
– Хорошо, – выдыхаю с облегчением.
– Боишься, что принесу тебе потомство? – не унимается она.
– Оставим этот разговор. Если ты говоришь, что все в порядке, я, пожалуй, тебе поверю.
– А что ты так боишься, Омар? – заправляя волосы под шелу, Ниса смеряет меня внимательным взглядом. – Не хочешь детей от неверной?
– Не хочу еще больше дурной крови в своей семье. Достаточно того, что твой брат женился на Амире.
– Дурной крови? – прищурившись, нарочито медленно тянет ведьма. – Ах ты поганый вонючий ублюдок! То есть трахать меня – это нормально! Не такая уж и дурная была кровь, да? А ребенок тебе не мил.
– У нас нет ребенка, – рявкаю я.
– Но мог бы быть! А вообще знаешь, те, кто не хотят детей, пользуются гребаными резинками! Представляешь, в двадцать первом веке врачи придумали до хренища всяких контрацептивов, чтобы такие пафосные уроды, как ты, не делали детей девушкам с дурной кровью!
– Хватит выражаться! – вскрикиваю, нависая над Нисой.
– А то что? – подбоченившись, спрашивает она, и снова этот жест, который меня так бесит: она задирает свой острый подбородок и впивается в меня взглядом. Так и хочется ухватить ее за щеки одной рукой и отвернуть от себя. Потому что пока из всего, сказанного ею, каждое слово – правда. Это раздражает и порождает ярость.
– Я найду способ заткнуть тебе рот!
– Твоему члену теперь туда путь заказан! Понял, грязное животное?!
Я молча хватаю ее за руку и тащу на выход из конюшни к машине, раздраженный ее тоном, ругательствами, но больше всего – правдой. Усаживаю Нису на пассажирское сиденье, а сам обхожу капот. В этот момент звонит мой телефон. Когда вижу на экране имя отца, внутри взрываются еще более мощные чувства.
– Да! – отвечаю резче, чем стоило.
– Все хорошо, сын?
– Да, – отвечаю спокойнее.
– Вези младшую Фоули в аэропорт. Я буду там через два часа. Встречусь с Малоуном, и после ты посадишь их в самолет.
– Хорошо, – отвечаю коротко и сразу прерываю связь, потому что на последних буквах голос садится, а в груди снова начинает ныть.
Злость захлестывает с новой силой, и я срываю машину с места, едва завожу двигатель. За нами поднимается столп песка, закрывая обзор в зеркале заднего вида, только сейчас меня это мало волнует. Рядом сидит надувшаяся Ниса, но я даже не смотрю в ее сторону, мне достаточно чувствовать вибрации, исходящие от нее. Не знаю, на что я так сильно злюсь. Наверное, на все сразу, но, чем ближе мы к аэропорту, тем сильнее меня раздирают противоречия. С одной стороны, хочу избавиться от нее как можно скорее, а с другой – цепляюсь за нее, как за якорь.