И вдруг бессильно приваливается к переборке.
«Шок! Или я теряю сознание?»
- Я хочу сказать… - Баллард резко замолкает, озабоченно глядит на Кларк. - Господи, Лени, ты ужасно выглядишь. Почему ты сказала, что все в порядке, когда совсем не все в порядке?
Иголочки добрались уже до основания черепа. Кларк усилием воли разгоняет их.
- Все… в порядке, - говорит она. - Ничего не сломано. Обычные синяки.
- Чушь! Снимай-ка «кожу».
Кларк с усилием выпрямляется. Онемение чуточку отступает.
- Ничего такого, с чем бы я сама не справилась.
«Только не трогай меня. Пожалуйста, не трогай».
Баллард молча делает шаг к ней и распечатывает герметичный шов у нее на плече. Скатывает вниз материю и открывает уродливый багровый синяк. Смотрит на Кларк, подняв бровь.
- Обычный синяк, - повторяет та. - Я сама все сделаю. Хотя спасибо, конечно. - Она отстраняется от заботливых рук Баллард.
Баллард внимательно смотрит на нее и чуть заметно улыбается.
- Лени, - говорит она, - стыдиться тут нечего.
- Это насчет чего?
- Ну, ты знаешь. Что мне пришлось тебя выручать. Что ты растерялась, когда эта тварь на тебя набросилась. Вполне объяснимо. Большинству людей нужно время, чтобы привыкнуть к новому. Я просто из удачливых, вот и все.
«Верно. Тебе всегда во всем везло, да? Знаю я таких, как ты, Баллард, вам всегда все удавалось…»
- Тебе совершенно нечего стыдиться, - заверяет ее Баллард.
- Я и не стыжусь, - отвечает Кларк искренне.
В ней вообще осталось не так уж много чувств. Только это покалывание. И напряжение. И смутное удивление, что она все еще жива.
Переборка покрыта каплями влаги.
Глубина за бортом касается ее ледяными ладонями, и Кларк, сидя внутри, смотрит, как собираются на металле и скатываются вниз бусины атмосферной влаги. Она, выпрямившись, сидит на койке под тусклым флуоресцентным светильником. До любой стены рукой можно дотянуться не вставая. Слишком низкий потолок. Слишком тесная комната. Ей кажется, что океан стискивает станцию, зажимая ее внутри.
И ничего нельзя сделать, остается только ждать…
Обезболивающая мазь покрывает синяк теплой ласковой пленкой. Кларк умело ощупывает поврежденное плечо пальцами. Диагностер в медицинском отсеке обработал ее на совесть. В этот раз ей повезло: кости целы, кожный покров не нарушен. Она снова затягивается в свою «кожу», скрывая синяки.
Кларк ерзает на матрасе, поворачиваясь лицом к внутренней стене. Отражение смотрит на нее глазами из матового стекла. Она разглядывает отражение, восхищаясь его способностью отзываться на каждое ее движение. Тело и призрак движутся как единое целое - замаскированные тела, бесстрастные лица.
«Это я, - размышляет она. - Вот так я теперь выгляжу. - Она пытается разгадать, что скрывается за стеклянным фасадом. - Я скучаю, или злюсь, или волнуюсь? Разве угадаешь, когда глаза скрыты за матовыми линзами? - Она не видит ни следа вечно таящегося в ней напряжения. - Может, я завизжать готова от ужаса, - думает она. - Может, я там внутри бешусь как черт, но под этой „кожей" никто не заметит».
Она склоняется вперед. Отражение подается навстречу. Они смотрят друг другу в глаза: белизна против белизны, лед против льда. На миг они почти забывают о непрестанной войне «Биб» с давлением. На миг они не ощущают охватившего их одиночества клаустрофобии.
«Сколько раз, - вспоминает Кларк, - я мечтала о таких вот мертвых глазах?»
Коридорчик у ее каюты зажат в тесноте внутренностей «Биб». Кларк едва не упирается макушкой в потолок. Всего несколько шагов - и она в кают-компании.
Баллард, переодевшаяся в безрукавку, сидит за библиотечным терминалом.
- Рахитики, - говорит она.
- Что?
- Здешним рыбам недостает микроэлементов. Они страдают от авитаминозов. Гниют заживо. Это пустяки, что они такие свирепые. Стоит им цапнуть покрепче, и они обломают о нас зубы.
Кларк тычет пальцем в кнопку пищевого процессора; машина отвечает ей коротким ворчанием.
- Я думала, в Разломе полно еды. Оттого они и вырастают такими большими.
- Еды достаточно. Не хватает качества.
Из процессора на тарелку Кларк выползает малосъедобная на вид слизь и растекается жидкой лепешкой. Она с отвращением разглядывает свою порцию.
«Как я их понимаю!»
- Ты и есть будешь в снаряжении? - спрашивает Баллард, когда Кларк переносит тарелку к столу.
Кларк моргает:
- Да, а что?
- Да ничего. Просто, знаешь ли, приятно было бы видеть глаза собеседницы.
- Извини, я могу их снять, если тебе…
- Да нет, пустяки. Переживу. - Баллард закрывает библиотечный экран и усаживается напротив Кларк. - Ну, как тебе здесь нравится?
Кларк пожимает плечами и продолжает есть.
- Я так рада, что мы здесь всего на три месяца, - говорит Баллард. - Со временем все это наверняка достанет.
- Могло быть хуже.
- О, я и не жалуюсь. Я ведь сама искала трудностей, хотела испытать себя. А ты?
- Я?
- Что тебя сюда привело? Чего ты искала? Кларк отвечает не сразу.
- Вообще-то, не знаю, - произносит она наконец. - Наверно, места, где меня оставят в покое.
Баллард смотрит на нее. Кларк отвечает ей непроницаемым взглядом.
- Ну, тогда я тебя оставлю, - говорит Баллард вежливо. Кларк смотрит, как она уходит по коридору. Слушает,
как закрывается за ней дверь каюты.
«Брось это, Баллард, - думает она. - Я не из тех, кого тебе приятно было бы узнать поближе».
Скоро начало утренней вахты. Пищевой процессор, как всегда, неохотно выдает Кларк завтрак. Баллард в отсеке связи как раз положила трубку. Вот она уже появляется в дверях кают-компании.
- Из управления сообщают… - Она перебивает себя: - У тебя голубые глаза!
Кларк слабо улыбается:
- Ты их и раньше видела.
- Знаю. Просто от неожиданности. Давно я не видела тебя без линз.