Нишати
Нишати
После вечернего намаза Аскер направился в пустыню. Эти ежедневные прогулки стали для него привычными, чем-то вроде приема пищи или утреннего туалета. Без них уже не представлял своего существования. Никакое иное время не могло сравниться с этими волшебными минутами.
Лачуга давно скрылась из вида, а он все шел и шел вперед, по щиколотку увязая в песке. Он не боялся заблудиться, пустыня стала родным домом. И хотя Аскер жил один в своей глинобитной мазанке и на протяжении многих километров не существовало другого жилья, он не был одинок. Всегда и везде охотника сопровождали его же мысли.
Постепенно пустыня из алой превратилась в темно-багровую, а потом в бурую. У подножия барханов тень сгустилась до полной непроницаемости. На темно-синее небо высыпали крупные звезды.
Аскер остановился и, опустившись на теплый песок, замер. Вот совсем близко проползла самая опасная змея песков - эфа. Хотя змеи в темноте он не увидел, но как будто различил зловещий знак на ее приплюснутой голове - белый крест. Вот где-то пискнул и замолк тушканчик - песчаный заяц, возможно, став добычей той самой эфы. Через минуту послышалось тихое сопение - это бесстрашный ежик-ушастик бежал по следу змеи. Мысленно Аскер пожелал маленькому охотнику удачи.
«Вот так же и среди людей, - подумал он - Кто-то становится жертвой, кто-то охотником», - но подумал без былой злости, обида на людей давно перегорела.
Новый звук заставил его вскочить на ноги. Звук как будто был незнакомый, и в тоже время показалось, что где-то уже слышал его. На душе стало тревожно и неуютно. Поспешно запахнув халат, Аскер быстрым шагом направился на крик о помощи, а то, что кто-то в ней нуждался не вызывало сомнений.
Обогнув бархан, он еще издали увидел источник странного звука. На песке лежал маленький темный комочек, явно живой, так как продолжал шевелиться и голосить. Писк стал слышен отчетливей и Аскер вспомнил, где и когда его слышал. Младенец! Откуда он здесь? Последние метры охотник преодолел бегом.
- Откуда ты здесь? - растерянно спросил Аскер, как будто ожидал услышать ответ.
Охотник огляделся, но в сгустившихся сумерках никого не заметил. Где-то завыли волки, им завторили шакалы. Ему пришло в голову, что опоздай он хоть на минуту, и живому комочку пришел бы конец. Аскер больше не колебался:
- На все воля твоя, - снимая халат, прошептал он.
Завернув трепещущее тельце, Аскер поспешил в мазанку.
Положив на топчан необычную находку, наконец, замолчавшую - наверное, ребенок пригрелся и уснул, Аскер зажег керосиновую лампу, что делал крайне редко, и поспешно развернул халат, боясь, как бы младенец не задохнулся. А, развернув, опешил. Еще там, в пустыне, почувствовал, что-то было не так, но что именно не мог понять. Возможно, загрубевшие за долгую и трудную жизнь руки да темнота были виновны в этом? Почти все тело ребенка покрывала светлая короткая шерсть! Не редкие волоски, как иногда бывает у человеческих новорожденных, а самая настоящая шерсть, как у детеныша животного. Чистыми оставались лишь лицо, кисти рук и нижняя часть кривых ножек. На пальцах рук и ног вместо ногтей были загнутые коготки, а изо рта выглядывали маленькие, но острые клыки. И когда Аскер понял, кого принес в дом, он потянулся за ружьем, но в этот момент детеныш снова жалобно запищал, и охотник безвольно опустил руки.
Нишати - полузверь-получеловек - рос удивительно быстро. Аскер понимал, что должен уничтожить это исчадие ада, но что-то его останавливало. Подсознательно чувствовал: убив зверя, тем самым убьет какую-то часть себя. Маленький зверёныш будто бы заимел власть над охотником, и все больше подчинял его себе.
Нишати внешне и по повадкам был очень похож на волчонка, по крайней мере, иногда и, Аскер подумал, что его можно попытаться приручить. Но после того, как звереныш прокусил ему руку, глядя с каким вожделением тот слизывает с пола кровь, Аскер понял, что вряд ли удастся приручить это дикое существо. Нельзя изменить того, что заложено природой от рождения. В его подопечном просыпался древний инстинкт всех нишати - жажда убийства.
Теперь Аскер редко уходил в пески, только по необходимости, когда требовалось свежее мясо. И даже по вечерам часто оставался дома, большую часть времени, проводя в обществе необычного питомца. О чем думал он в эти минуты, вглядываясь в злобные глаза зверя, как будто ища в них ответ на давно мучавшие вопросы? Но не находил в этих глазах ничего, кроме неукротимой злобы. Иногда с уст срывался вопрос: «И зачем тебя создал Всевышний?» - ибо был уверен: все, что творится на земле дело рук Его.