Обычно прибывший в этот мир долго находится без сознания. В этот период мы будем наиболее уязвимы. Выходит, чтобы дождаться появления человека и дать ему возможность прийти в себя, нам потребуется немалый запас времени, в течение которого нас никто не должен побеспокоить.
С целью запутать противника и тем самым выиграть еще несколько часов, мы решили направиться не прямо к месту перехода, а отклониться к востоку. Так мы быстрее покинем территорию с высокой травой и достигнем водного края, где в частых водоемах нас сложнее будет выследить.
Близость воды уже давала о себе знать — плотный предутренний туман не позволял двигаться быстро. Конь Лияны шел первым. Только дива могла хоть что-то разглядеть в почти кромешной темени. Ее Гринт отличался своим горделивым видом. Все остальные лошади нашей группы бесспорно признавали его лидерство и необходимость следовать за ним воспринимали вполне нормально.
Часа через два, когда уже посветлело, копыта коней ступили в воду. Начинался край, представляющий собой бесчисленное множество мелких озерцов и проток со стоячей водой. Пробираться по такой местности тяжело, зато вода полностью скрывала наши следы. Преследователи могли нас вычислить лишь по отметинам подков на редких твердых участках, которые нам совсем уж не удавалось миновать.
Мы пробирались вглубь этой территории. Перед тем, как выйти в путь сегодня утром, я объяснил Лияне в общих чертах, куда нам в итоге следует попасть. Теперь она вела группу одним лишь ей понятным маршрутом. Иногда приходилось прокладывать путь через мелкие протоки, полностью заросшие тростником. Попадались и довольно широкие водные пространства. В них дива старалась продвигаться вблизи берега, чтобы лошади не мочили брюхо на глубине.
Каждый раз, когда мы преодолевали такие места, мне приходилось держать береговую линию или заросли тростника в непосредственной видимости, что в условиях густого тумана было очень непросто. Причиной столь неоднозначного поведения являлась моя гидрофобия. Этот недуг всегда был со мной, сколько себя помню. Вода сама по себе не вызывала страх. На Земле нравилось принимать душ. Ванна со временем тоже перестала ассоциироваться с негативными эмоциями. А вот широкие реки, озера — все это переносилось тяжело. Стоило очутиться в большом водоеме и потерять из виду его границы, как начинали страшить глубины.
Очередное озеро оказалось довольно крупным. Слева поверхность, покрывшаяся рябью от движений конских ног, терялась в густом тумане. Справа вырисовывался тростник, произраставший у берега широкой полосой и притягивающий взгляд краснотой прожилок на удлиненных листьях. Следуя изгибам береговой линии, эти заросли то отдалялись, мутнея в сизой дымке, то приближались, но пока полностью не пропадали из виду.
Вот что-то зашуршало в тростнике, и следом раздался булькающий звук. Озерная крыса, почуяв нас, решила ретироваться. Живности по пути встречалось мало. Местные обитатели старались заранее уйти в сторону или затаиться. Лишь по берегам замечалась возня, напоминающая, что мы здесь не одни.
Лияна вдруг повернула коня влево, возможно, ощутив берег в той стороне. Гай и я привыкли полагаться на чутье дивы, которое на моей памяти ее еще не подводило. Вот только берег впереди не просматривался.
Тростник позади нас скрылся в тумане. В какую сторону не погляди, везде вода.
Вот и все…
Чувствуя, как начинает подниматься паника, я начал внушать себе, что берег вот-вот появится. Он рядом, просто скрыт за плотной пеленой. Лияна знает, что суша близко, иначе она бы нас сюда не повела.
Мой Борг сделал шаг, другой. Вопреки ожиданиям глубина стала увеличиваться. Уровень воды поднялся почти до стремени. Гринт впереди погружался еще глубже. Сердцебиение участилось. Туман усугублял положение, навевая мрачные мысли. Почувствовалась дрожь во всем теле, плечи сковало, лоб покрылся испариной.
Больше всего не хотелось показать свое состояние окружающим. Будучи на Земле, дабы преодолеть свою фобию, я решил научиться плавать. Для этого приходилось соблюдать несколько условий: неглубокий бассейн, дно которого должно хорошо просматриваться, и главное — не погружаться в воду с головой. Не могу утверждать, что плавание помогло, даже казалось, что частое нахождение в бассейне усугубляло положение. Кое-как научившись держаться на поверхности, я вынужден был прекратить занятия.
Там, на Земле, лишь единицы, самые близкие люди, знали о моем недуге. Здесь же об этом не ведал никто, и хотелось бы оставить свою тайну при себе. В этом мире такое бы просто не поняли. Малочисленность див и чудей по сравнению с их противниками ваграми требовала от всех обязательного владения воинским искусством: и от мужчин, и от женщин. В результате некоторые представители слабого пола становились подчас не менее сильными бойцами, чем мужчины. Меня же к полноценным воинам мало кто из местных жителей мог отнести. Что тут подумают, если узнают еще и о таком моем недостатке, как боязнь какой-то там воды?!