Поддерживая эту идею, западногерманский экономист Э. Кюнг в статье со знаменательным названием «Кризис общества потребления и необходимость новой ориентации при определении границ экономического роста» предлагает установить нулевой темп экономического развития. Он мотивирует свое предложение, во-первых, ограниченностью и уничтожением природных ресурсов и, во-вторых, тем, что удовлетворение материальных потребностей людей не делает их счастливее.
Концепция «общества потребления», которая рисует рай на земле в виде гигантского универсального магазина, супермаркета, завела многие страны Запада, по словам этого автора, в тупик. Его место должно занять «общество благоденствия», характеризующееся стабильностью существования, здоровьем, удовлетворенностью от избранной профессии, свободой и т. п. Но для достижения подобного идеала необходимо ослабить темпы экономического роста, приглушить стимулы к повышению производительности труда и разработать методы безболезненного перехода к нулевому циклу экономического развития.
Перед нами реакционная утопия, противоречащая объективным законам экономического развития, фактам реальной жизни. Прежде всего несостоятельна одна из основных посылок этой теории: «общество потребления» ликвидировало бедность и сделало всех своих граждан материально обеспеченными людьми. Подробнее о том, насколько лжива эта посылка, речь пойдет ниже. Здесь же уместно напомнить и о тех сотнях миллионов людей во многих странах Азии, Африки и Латинской Америки, которые попросту голодают. И в это время являются «пророки» типа Э. Кюнга, которые твердят: не в материальном достатке счастье, давайте еще потуже затянем пояса и откажемся от всякого роста экономики. О каком же «благоденствии» кликушествуют Кюнг и ему подобные? Очевидно, о благоденствии для избранных, для монополистической верхушки буржуазного общества.
Классовый характер концепции «общества массового потребления» очевиден. Идеологи монополистического капитала стремятся с ее помощью обеспечить социальный мир в буржуазном обществе, разрекламировать его фасад и попытаться навязать трудящимся свой стереотип жизненных целей. Вместе с тем она преследует и определенные экономические цели, направленные на укрепление положения монополий. В восходящей фазе капиталистического цикла «суверенным потребителям» предлагается покупать больше, чтобы производить еще больше. В условиях спада производства, безработицы и инфляции адепты капитализма мгновенно перестраиваются. Теперь они с не меньшим рвением рекламируют идеи «антипотребления». В правоте сказанного нетрудно убедиться, если познакомиться поближе с так называемым «обществом массового потребления», которое буржуазные средства информации под барабанный бой рекламы без устали превозносят как «величайшее открытие после изобретения колеса».
3. «Пирамида» или «ромб»!
Символом социальной структуры «общества массового потребления», по мысли У. Ростоу, Дж. Катоны, Р. Рюйе и других его творцов, является не пирамида, где на самой вершине расположилась кучка богачей, а в основании находятся многочисленные необеспеченные слои, а ромб. Эта геометрическая фигура призвана олицетворять общество, где почти преодолен имущественный разрыв между богатыми и бедными, неуклонно растет число представителей так называемого среднего класса и сокращаются малоимущие слои. Это положение аргументируется ссылкой на растущий уровень жизни населения, рост потребления предметов длительного пользования трудящимися, и в частности рабочими.
Вот пример аргументации подобного рода. «Менеджер имеет автомобиль? Его имеет и рабочий. Жена доктора имеет стиральную машину? Но и жена водителя грузовика ее тоже имеет... Равенство не является больше абстракцией, целью, которая должна быть достигнута когда-то в отдаленном будущем. Олицетворением его стал новый, ставший единственным, класс потребителей».
Для пущей важности в работах пропагандистов «общества массового потребления» приводятся обширные статистические таблицы и выкладки, призванные убедить читателя в объективном характере такого вывода. Все расчеты в них основаны на так называемых средних показателях: средняя зарплата, средний уровень жизни, среднее количество семей, имеющих свой дом, автомобиль, холодильник, телевизор и т. п.
Но все дело в том, что среднестатистические показатели насыщения рынка в натуральных единицах не дают верного представления о характере и структуре потребления. Факты свидетельствуют, что «изобилие» затронуло далеко не всех, а «массовое потребление» новых товаров недоступно еще значительной части населения капиталистических стран.
Начать хотя бы с США как «страны автомобилей», где, по словам У. Ростоу, «дешевый автомобиль стал наиболее характерным предметом потребления каждого американца». Действительно, в 1972 г. там насчитывалось свыше 120 млн. автомобилей. Согласно этой цифре, все жители Америки могут одновременно сесть в машины и двинуться в путь, оставив небоскребы, коттеджи, заводы и фермы безлюдными. Однако значительная часть американцев в действительности машин не имеет. Как свидетельствуют официальные источники, автомобилем не пользуются 50% негров, около 70% тех, кто зарабатывает в год до 2 тыс. долларов. В то же время у богатых семей по нескольку машин. Здесь у каждого взрослого члена семьи свой личный автомобиль, а у главы семьи — два и более.
В ФРГ к началу 70-х годов лишь одна пятая семей (19,9%) с месячным доходом 1200 марок и выше имела одновременно автомобиль, телевизор, холодильник, стиральную машину; 14,7%—имели автомобиль, холодильник, стиральную машину; 12,1%—автомобиль, телевизор, холодильник и 11,4%—автомобиль и холодильник. В общем итоге эти группы составляют 58% семей, имеющих доход 1200 марок и выше. У остальной части семей (42%) с таким же уровнем доходов обеспеченность товарами длительного пользования была значительно ниже, не говоря уже о семьях с более низкими доходами. Причина этого явления состоит в разных покупательных возможностях семей. Еще один факт, свидетельствующий о резкой дифференциации в уровне потребления. По результатам выборочного обследования 1969 г., проведенного статистическим ведомством ФРГ, автомобилем пользовались 44% семей из 100. В то же время среди семей с доходом от 300 до 600 марок процент имеющих автомобиль составлял 10,8, а среди семей, доход которых составлял 2500 и больше марок,— 86,4. Подобное же положение характерно и для других капиталистических стран.
Многие семьи предпочитают приобрести автомобиль, отказываясь от других предметов домашнего обихода, невзирая на высокие затраты, связанные с его эксплуатацией. Это диктуется условиями современной жизни. Стихийное размещение производительных сил при капитализме, неустойчивость экономической конъюнктуры обусловливают и большую неравномерность спроса на рабочую силу. Трудящиеся часто вынуждены искать работу и трудиться далеко от своего постоянного места жительства, совершая регулярные, «маятниковые» поездки туда и обратно. Поездка же на общественном транспорте вследствие высоких тарифов весьма накладна, иногда практически невозможна.
Существенным моментом, подтверждающим социальное неравенство в потреблении, являются качественные различия товаров, используемых теми или иными группами населения. Среднестатистические показатели числа стиральных машин, холодильников, транзисторов, автомобилей, приходящихся на 100 семей, которыми так лихо манипулируют проповедники «общества массового потребления», ничего не говорят о различиях в уровне жизни этих семей. Стиральная машина с ручным рычагом отжима белья и автоматическая стиральная машина с несколькими программами, небольшой транзисторный приемник и всеволновая радиола со стереофоническим звучанием, малолитражный автомобиль и роскошный лимузин, другие предметы длительного пользования могли бы рассказать о своих владельцах значительно больше. В этой связи перенесемся мысленно в лондонский «Автосалон-75».