Ко мне подъехали Бабакан и Каран:
– Ну что будем делать, командир? Как бы нам в беду не попасть…если мы ещё в неё не попали – Бабакан вытряс песок из бороды и продолжил – ищи воду, иначе сгинем. Это уже край настал.
– Хорошо. Достань немного воды и плесни мне на руку.
Каран вынул фляжку с водой и налил в мою руку немного воды – я сжал её, и сказал заклинание сродства – первое что я сделал, это пустил сознание по спирали, как локатор осматривая окружающую местность. Вокруг были пески, пески, пески…я дошёл уже до десяти километров в диаметре…усилием воли раздвинул границы восприятия – этому очень помогала жажда, которую я испытывал, и предвкушения нашей бесславной кончины в песках. Дальше, дальше, ещё дальше…я уже на расстоянии пятнадцати километров…сильно заболела голова от напряжения, но я заметил что-то слева и впереди…вроде как источник, да! Что-то типа колодца в низине – похоже на оазис. Я вышел из транса, потирая пульсирующий болью затылок, и сказал:
– Идём туда – вон в том направлении. Там, похоже, оазис. Там какой-то выход воды, вроде как испарения её над источником.
– Ну слава богам! – с удовлетворением сказал Бабакан – теперь я понимаю, почему исчезали группы искателей. Чтобы мы делали без стихийника!
– Не радуйся особо – до оазиса километров пятнадцать, не меньше. Сегодня до ночи точно не успеем – время уже к вечеру.
– Сегодня не успеем – завтра успеем. Главное есть куда идти! – оптимистично заявил повеселевший гном. Вода пока есть, на одни сутки хватит. А там видно будет.
Я облизнул языком высохшие губы:
– Честно говоря, прямо-таки преступником себя чувствую. Что заманил вас на эту сковороду. Я думал, что будет хреново, но не до такой же степени!
– Ну что теперь сделаешь – ответил мне Каран – выживем. Как всегда выживали. И не надо этого – 'заманил'! Мы сами знали на что идём.
Конечно, в этот день мы не дошли, остановились на ночлег – последней водой напоили лошадей, сами выпили по кружке живительной влаги. Вода была тёплой, нагревшейся за день – но чёрт меня побери, если я пил что-то лучшее за свою жизнь! Я медленно выцедил кружку воды, сжевав кусок мяса, и мы улеглись вместе с Аранной, накрывшись одеялами с головой. Разговаривать не хотелось, а уж о каких-то сексуальных игрищах вообще речи не шло – ни сил, ни желания, да и не мылись мы уже больше недели…
Поднялись мы очень рано – рассчитывая хотя бы часть пути пройти по холодку. Но в пустыне переход от холодка до одуряющей жары происходит в считанные минуты – скоро опять мы оказались на раскалённой сковороде. Лошади пока держались, хотя я подозревал, что скоро им наступит конец – если не будет отдыха. Вот тогда нам действительно будет конец. Перед выходом я определил направление до источника – да – мы шли верно, до него оставалось километров семь, и это очень радовало.
Эти несколько километров достались довольно тяжко – понадобилось полдня, чтобы мы приблизились к источнику настолько, что могли уже видеть несколько деревьев и какие-то строения возле них, сложенные из камня, или глины – отсюда было не рассмотреть. Мы непроизвольно прибавили шаг, и через полчаса уже входили на твёрдую, утоптанную землю оазиса. Впрочем – наша радость была недолгой. Оазис оказался заброшенным, и скоро мы поняли – почему. Колодец, к которому мы подбежали, в надежде напиться, был накрыт крышкой из дерева, уберегающей его от песка, рядом лежало деревянное ведро, привязанное к длинной верёвке. Бабакан откинул крышку, проверил верёвку на крепость и стал опускать туда ведро. Верёвки не хватило – ведро повисло. Бабакан вытянул ведро наверх, ворча. Сходил за нашими верёвками – я знал, что придётся доставать воду с нескольких сотен метров, это нормально для пустыни – привязал ещё верёвок и начал опускать ведро. Все с замиранием сердца ждали всплеска, верёвка ушла вниз, потом ослабла…ничего последовало. Сердце у меня упало – колодец был сух. Я сел и бессильно прислонился к камню возле колодца – что делать?
Как эхо, откликнулся Бабакан:
– Что делать будем, командир? Давай, колдуй.
– Да. Сейчас попробую посмотреть воду внизу – плесни каплю на ладонь.
Бабакан перевернул открытую флягу и последние капли вылились на подставленную ладонь – я растёр их и выпустил заклинание сродства, уходя сознанием под землю. Глубже, глубже я смотрел – на глубине более двухсот метров проходил водоносный пласт, но он был истощён.
Хотя все полагают, что в пустыне не бывает дождей – это не так. Редкие, но мощнейшие ливни иногда всё-таки идут в пустыне, и вся эта масса воды просачивается под землю, осаждаясь в водоносном слое, перекрытом водонепроницаемыми глинами. Кроме того, и основное – водоносные слои подпитываются инфильтрационными водами с огромных расстояний – в несколько тысяч километров, например – воды моря, давя на горные породы, отфильтровываются и, переходят под землёй по многочисленным трещинам в горных породах, порам и проникают в водоносный слой. Но он был истощён. Видимо – очень давно не было ливней, каналы подпитки от источников воды забились, результат был налицо.
Что же – подтянуть воду ближе я не могу, её просто нет! Тогда напрашивается мысль – надо наполнить колодец сверху! Что ещё остаётся… Смогу ли?
Я встал на ноги и посмотрел на моих спутников, сидевших в тени полузасохших узловатых деревьев:
– Ребята! Нам надо укрыть наш груз, спрятать под крышу сумы, я сейчас буду сильно колдовать, сам не знаю, во что это выльется. Может быть что-то вроде потопа! Осмотрите эти здания – что это такое, и как можно их использовать, а потом я и приступлю к делу.
– Ты шутишь? Какой потоп? – недоверчиво спросила Аранна хриплым голосом – я скоро высохну, как этот песок, а ты про потоп! Не издевайся, и так тошно.
– Проверьте помещения и расседлайте лошадей. Похоже, нам придётся застрять тут на неопределённое время.
Бабакан кивнул головой, не комментируя мои слова, и мы вошли в низкие помещения с плоской крышей. В них были только низкие дверные проёмы, без следа навешиваемых дверей, окон не было – они мне, почему-то, напомнили какие-то военные доты. Внутри было прохладнее, чем снаружи – а ночью, скорее всего, теплее, чем на открытой земле. Они должны были неплохо уберегать от воздействия пустыни – для того и были построены эти строения, скорее всего. На первый взгляд им было по крайней мере несколько сотен лет, а может быть, и гораздо больше – такое ощущение было у меня, сам не могу определить – почему. Может из-за архаичности построек, а может сама пустыня навевала мысли о чём-то таком старом и вечном, как она сама.
– Давайте, затаскиваем сюда вещи! Кстати – наберите сухих веток для костра – деревья почти совсем высохли, там сухостоя море!
С полчаса мы рассёдлывали лошадей, затаскивали пожитки в самое большое строение, ломали ветки, таскали сучья внутрь. Наконец – всё было готово. Теперь оставалось сделать так, чтобы все эти наши приготовления не были смешными. Хотя – смешного тут было маловато.
Я уселся на брошенное к стене седло:
– Ребята! Ни при каких обстоятельствах меня не беспокойте, не мешайте, сидите тихо, хорошо? Дело слишком серьёзно.
– Давай, командир! На тебя вся надежда!
Я закрыл глаза, произнёс сложное заклинание сроднения с воздушной стихией, управления ветрами и потянулся вдоль ветров – почувствовал их течения, их потоки…внизу были горячие суховеи, отталкивающие холодный воздух – потоки разогретого воздуха восходили вверх, охлаждались в стратосфере, и уходили на окраины, в леса, в болотистые джунгли, где изливались проливными ливнями.