Он поглядел на стену, где, в золочённой раме, висел большой портрет маслом — Фея в обнажённом виде.
— Не сбылось твоё мрачное предсказание, — разглядывая картину, промурлыкал Король — я вернул себе королевство и правлю! Никудышняя ты оказалась волшебница!
Он смял в ладони коверт и бросил им в портрет надменной колдуньи.
— Впрочем, нужно отписать ей, что бы приезжала ко двору, — замечтался Король — такая жемчужина должна быть украшением в королевской короне. Я, как величайший из мировых властителей, должен обладать всем самым лучшим, на зависть прочим государям и диктаторам. Бедет чем похвастать на международных приёмах… Стоять! — он хлопнул себя по лбу — Я же женат! — Король рассмеялся этой нелепой глупости — Кого это когда останавливало? Но я же, всё таки, действительно женат, и с этим нужно что — то решать, — он забарабанил пальцами по поверхности столика — Всё! Хватит это терпеть! — пришёл он к разумному выводу — Достаточно я настрадался в этом злосчастном браке, которого я, да видит небо, не желал ни секунды! От тестя я всё, что мог, уже получил, большего, как я имел удовольствие убедиться, он мне давать не намерен, так зачем же и дальше страдать? Пора, наконец, разорвать эти цепи! Развод! Да — именно развод! К этому давно шло! Правда, неизвестно где, вообще, носит ту с кем я желаю разводиться, ну ничего. Суд это не остановит. Я буду свободен! Сейчас же велю прислуге, что бы вышвырнули её спальник из коморки под лестницей, — он, воодушевлённо, схватил колокольчик и принялся, со всей, мочи трясти им.
— Нет нужды шуметь. Никто не придёт, — вдруг раздался сухой неприятный голос.
Король замер, ища взглядом говорившего. Им оказался председатель клуба аллигаторов, меценат и известный гуманист — Амтих Амтихович. Он сидел в глубоком мягком кресле, неподвижный, как хамелеон, благодетель сливался с обстановкой, и в полумраке, был практически невидим, только его мёртвые змеиные глаза поблёскивали в полумраке, а ещё, что несколько удивило Короля, в когтях у Амтиха Амтиховича были его старенькие поношенные пынеходы.
— А — это ты! — облегчённо выдохнул Король — Что, не смог вчера попасть ко мне на поклон, думаешь теперь в неофициальной форме наверстать? Решил прислужить мне при облачении? Но ты ошибся. Во — первых: я больше не ношу подобное старьё, — он указал на грязные пынеходы, а во — вторых: нет, так не пойдёт. Всё должно быть публично. Омоешь мне ноги и поцелуешь руку. И тогда, возможно, я буду к тебе добрей.
— Я целую руку, только, королю, — вкрадчиво произнёс Амтих Амтихович.
— Ты так говоришь, будто я тебе предлагаю холопу ручки лобызать, — Король снова позвонил, в том что никто по прежнему не появлялся, вызывало у него некие неясные опасения.
— Да, именно это ты и предлагаешь, — сказал Амтих Амтихович.
— Что ты несёшь? Совсем спятил? — августейший трезвонил изо всех сил — Я свою руку соизволяю подать на целование, королевскую!
— Ты, никакой, не король, — тихо, но внятно произнёс Амтих Амтихович.
— Что ты посмел сказать? — Король опустил колокольчик, оставив его в покое — Да ты знаешь, что я с тобой за подобные речи сделаю? Да я, сейчас же, прикажу гвардейцам…
— Не сможешь, — не дал закончить угрозу Амтих Амтихович — не сможешь, потому что их у тебя больше нет.
— У меня нет? — опешил Король.
— Нет, — просто подтвердил Амтих Амтихович — не просто у тебя, а вообще — нет. Королевской гвардии больше не существует.
— Это невозможно! — монарх вскочил со стульчика — Я только начал выдавать им обещанную за победу награду, они не могли покинуть меня не получив её. На что бы им жить?
— Видишь ли, — начал Амтих Амтихович и Король заметил, что в его голосе нет должного чинопочитания — благодаря твоему штурму столицы, если это можно так назвать…
— Нельзя! — отказал Король — Нужно говорить — «освобождению».
— Пусть так, мне без разницы, — согласился председатель клуба аллигаторов — так вот, из — за освобождения столицы, если ты заметил, имело место быть массовое крушение чартерных авиабортов, все с достопочтенными господами и ихними семьями, с большинством, между прочим, по пять — шесть семей летело.
— Вместе в одном самолёте? — снова перебил августейший.
— Да разве ж они нищие какие, что бы всем вместе в одном самолёте лететь? — возмутился Амтих Амтихович — Нет, конечно! У каждой семьи отдельный борт. Это же тебе не холопы, которые гурьбой в один автобус набиваются. Фи! Это же так негигиенично.
— Кстати, я полагал, что ты был в одном из самолётов, — сказал Король, снова садясь на стульчик — тем более твоё отсутствие на вчерашнем приёме совершенно уверило меня в этом. Думал ты погиб. Ан нет! Вот он ты — живой и невредимый.