Вся квартира разнесена в хлам. Вещи разбросаны по полу, разбиты стаканы и сломана мебель. Связки ключей, зажигалки, пепельница, бонг, шмотки, бутылки из-под алкоголя, треснутая ваза. Стены забрызганы кровью. Пол залит ею же. Агрессивная электронная музыка во всю орет из динамиков. Немногочисленные соседи ничего не слышали, кроме раскатов баса и криков вокалиста.
Пять трупов покоятся по всей квартире. Один на кухне, один в коридоре и трое в зале. Видит Бог, я не хотел, чтобы это случилось. Однако у голоса в моей голове другое мнение на этот счет...
Я стоял посреди всего этого хаоса и сжимал в руке раскладной нож. Капля крови скопилась на его острие и упала на пол. Адреналин и не думал сходить на нет, шок не отпускал. В этот момент время будто остановилось. Наверное, если посмотреть на меня со стороны, то глаза покажутся стеклянными.
Напротив, в трех метрах от меня стоит девушка в черном пальто. Думаю, она чувствовала примерно то же самое, что и я. Она не была готова к такому раскладу. На моих руках были одноразовые перчатки, на ее — нет. Девушка держала бейсбольную биту — первое, что ей попалось на глаза, когда все это началось. Спустя несколько секунд ее пальцы разжались, и орудие убийства грохнулось на пол. Я почувствовал на себе ее взгляд.
Эту девушку зовут Мелисса.
***
Спустя полчаса я сидел в своей машине. Один. Я смотрю в одну точку, а свет фонаря льется сквозь глазные яблоки прямо в мозг. Курить не хочется. Такое чувство, будто если я вдохну сигаретный дым, то все мои внутренности выйдут наружу. Честно говоря, они и так просятся на волю, будто не хотят больше во мне находиться.
Я щелкаю зажигалкой. Медленно и размеренно. Звучит как чьи-то последние секунды. Дурные мысли отогнать не получается. Каждый щелчок убивает толику адекватности во мне — тронутом и отчаявшемся. Хотелось бы сказать, что я не знаю почему так. Мол, нет причин. К сожалению, они были.
Глаза начинали слезиться, а палец соскользнул с зажигалки. Я медленно оживаю.
На улице ночь, ни единого облачка, сухая погода. Машина припаркована возле кафе «Миллениум». Примечательной деталью была тусклая неоновая вывеска в каллиграфическом стиле. Сам вид снаружи неплохой — есть даже летник с прозрачным заслоном от ветра. Пускай огни «Миллениума» горели не ярко, но все же манили обывателей, да и меня тоже. Хочется войти внутрь. Я там часто бываю — есть кого навестить и поговорить. Надежные люди — могут даже укрыть в подсобных помещениях от бандитов, выбивающих долги или того хуже — налоговиков. Но это услуги не для всех.
Я переборол свой ступор, вышел из машины и двинулся навстречу свету, что излучал «Миллениум».
Вынужденные меры-2. «Миллениум»
Это было довольно уютное и симпатичное кафе. Спокойная музыка лилась из дальнего конца помещения. Слышен шум кухни. Помимо круглых, отмытых до блеска столиков, вдоль стены так же располагались комнаты-кабинки с зелеными шторами. С потолка свисали люстры из такого же цвета бумажных шаров. Среди всего этого великолепия, я искал Лори.
Мэтью Лоуренс, так же известный как Лори. Приятель, благодаря которому, я могу посещать это кафе с пятидесятипроцентной скидкой. Первое, что бросается в глаза, когда на него смотришь — его небрежная мелированная шевелюра и ухоженные брови. И этим занимался явно не стилист-стажер. Уже потом замечаешь прожженный след от угля на его белой рубашке. Деми-сайз сигареты без ментола и странно пахнущий санитайзер — это в стиле Лори. Что многим нравится в нем — так это его живая, незаурядная мимика. На его лице без проблем можно было прочитать каждое микровыражение.
Лори выходит из-за стойки раздачи напитков и кивает мне, показывая, что заметил меня. Несколько секунд он говорит с официанткой, после чего направляется в летнюю часть кафе. Я иду за ним. Мы находим пустой столик с пепельницей по центру и садимся друг напротив друга.