еновой зелени «хрущевка» и женский силуэт в окне первого этажа. «Странно», - эхом пронеслось у него в голове. «Откуда здесь эти фотографии? А эта, последняя - это ведь дом где мы жили, когда мне было лет десять. Никогда я не делал такого снимка... И какое еще, к черту, «заключение»? Я брал с собой выписки из подшивки о наших дочерних компаниях. Что за...» Он поднял с пола мятый клочок бумаги: обрывок тетрадного листа, пестревший карандашными каракулями и, поднеся его к глазам, прочел: «...пройдет зима, уйдут снега и холод, И мир весной как прежде станет молод, Но есть закон - все обратится в тлен. Само веселье слез не уничтожит, И страшно то, что час пробьет, быть может, Когда не станет в мире перемен...» Он скомкал листок и, сунув его в карман, резко выпрямился. - Извините, - Максим старался говорить спокойно, но это, почему-то, не получалось, - мне нужно подняться в офис. Я забыл важные документы. Простите... Он протиснулся мимо девушки и ткнул пальцем в кнопку «Стоп». Ничего не произошло. На табло вспыхнуло число «51». Лифт продолжал ехать вниз. - А, дьявол! - Максим раздраженно стукнул кулаком по дверной панели. - Мне что теперь, пешком наверх подниматься? Никто не ответил. Врач, наконец, докурил, потушил сигарету прямо о зеркальную поверхность стены и бросил окурок на ковер. Телефон он уже спрятал, но как и когда закончился рассказ о неудачной реанимации, Максим не заметил. «Вот же свинья», - подумал он в сердцах. «Вот из-за таких мудаков...» Додумать он не успел. Теперь, когда он, наконец, толком обратил на врача внимание, Максим заметил несколько деталей, заставивших его внутренне сжаться. Во-первых, его поразило, как врач одет. Да, зеленый халат, да зеленая шапочка, но вот этот вырез мысом и клеенчатый фартук... Марлевая повязка, сдвинутая на подбородок. И пара окровавленных резиновых перчаток, торчащих из кармана. «И на груди у него не стетоскоп», - подумал, холодея, Максим. «Это... что-то другое. Какой-то шланг с грушей - весь в крови. Он что, только после операции? Ничего не понимаю...» Дзинь! Лифт остановился. На индикаторе загорелась цифра «40». «Ура», - подумал Максим с облегчением. «Наконец-то». Но то, что произошло дальше, буквально парализовало его. Двери лифта плавно разъехались в стороны. Однако вместо холла располагавшегося на сороковом этаже торгового центра Максим увидел длинный узкий коридор, ярко освещенный мощными галогенными лампами. Стены коридора скрывали свисающие с потолка широкие ленты непрозрачного пластика, плавно покачивающиеся на невидимом ветру. Сразу за дверями стоял человек. Человек, которого Максим хорошо знал. В лифт нетвердой походкой шагнул Петрович, его личный шофер. Выглядел он ужасно: разорванный в клочья спортивный костюм, дымящиеся прошлепины на джинсах, лицо - сплошная кровавая рана. Несло от Петровича совершенно невообразимо: кошмарная смесь нагретого бензина и свежей, только что из духовки, кровяной колбасы. - Что... - выдохнул Максим. Он даже не мог пошевелиться, застыв в полном ступоре, пялясь на входящего в лифт выходца из фильма ужасов и пытаясь проглотить собравшуюся во рту вязкую слюну. Петрович? Этого не может быть. Просто не может. Петрович сейчас внизу, в машине. Причем наверняка спит. Невозможно, это просто... А вот хирург отреагировал мгновенно. Резким рывком, как заправский спринтер, он сорвался с места, вцепился шоферу в плечи и вместе с ним буквально вывалился из лифта. Из коридора налетел резкий порыв ветра, принесшего запахи спирта и лекарств; откуда-то издалека донесся высокочастотный писк, журчание воды, лязг металла и слабый крик: «Есть! Есть! Запустили «моторчик!» Серега, кислород!» Двери так же плавно закрылись и лифт, вздрогнув, поехал дальше. На индикаторе высветился номер «39». - Что это было?! - голос Максима сорвался на истерический визг, но ему было наплевать. - Вы это видели? Девушка, все это время равнодушно рассматривавшая свое отражение в зеркале, равнодушно кивнула и подняла взгляд на цифровое табло, где только что вспыхнуло «38». «Это сон», - пронеслось у него в голове. «Да, точно. Я сплю. Это просто сон», - его сознание вцепилось в эту мысль словно утопающий в проплывающую мимо дверь от корабельного сортира. «Обычный кошмар. Это просто...» Ожил динамик под потолком. -...поэтапное отключение всех систем. Сохраняйте спокойствие. Нет, Максим, Вы не спите. Повторяю: проводится поэтапное отключение... Треск, шипение. -...адреналин в сердце. Готовь разряд... Сейчас! Из динамика вылетел сноп желтых искр. Максим взвизгнул. Лифт тряхнуло. Замигали лампы под потолком. Красное «38» над дверью пару раз мигнуло и сменилось на «37». - Какого черта происхо... И тут он вспомнил. Воспоминание было похоже на выплеснутую в глаза кислоту.