***
...Черный «джип» вылетает на встречную полосу. Удар. Скрежет рвущегося металла. Боли нет, только странное онемение во всем теле. И голос, постоянно повторяющий: «Есть у кого-нибудь мобильник? Господи, да есть у кого-нибудь чертов мобильник?!»
***
Ноги Максима подкосились, и он рухнул на пол. Жуткое, невообразимо страшное осознание душило почти физически. - Нет, - простонал он. - Господи, нет, я не могу... Я не готов... Девушка в белом бросила на него короткий взгляд и равнодушно произнесла: - Это не экзамен. Готовиться нет необходимости. Пару мгновений Максим ошалело таращился на нее, а затем вскочил на ноги и принялся колотить кулаками в дверь лифта. - Выпустите меня отсюда! Кто-нибудь меня слышит?! Выпустите меня!! - сталь глухо позвякивала... но не более того. С таким же успехом он мог бы колотить в крышку гроба. - Как?.. Когда?.. - Максим трясся как осиновый лист. - Скоро. - Девушка слабо улыбнулась. - Погоди немного. - Она подняла голову и указала пальцем на индикатор, где только что появилась цифра «35». Он грубо схватил ее за плечо, но тут же одернул руку - это было все равно, что сунуть ладонь в жидкий азот. Пальцы мгновенно онемели. - Кто... Кто вы? - Я? - она пожала плечами. - Я просто процесс. Но за тысячи лет вашей культурной истории вы сделали из меня нечто похожее на человека. Это, конечно, не значит, что я стала реальней. Просто ваше воображение превратило тень на стене в чудовище. Как, впрочем, и всегда. - ...завершаем электрохимические реакции в коре головного мозга. Сохраняйте спокойствие... Кап. Кап-кап-кап. Кровь. Он посмотрел на свое отражение в зеркальной панели и увидел, что пятно на воротнике рубашки больше не выглядело высохшей каплей вишневого сока. Напротив, оно было большим, красным и быстро расползалось. Кап. Кровь капала на ворс ковра, заливая веселый абстрактный узор. Кап. Слеза застилает взор, повисает на реснице, падает вниз, смешиваясь с кровью. - Это просто... несправедливо. Я не хочу. Я просто не хочу. 35... 34... - Что теперь со мной будет?!? Его вопль в замкнутом пространстве кабины вернулся обратно резким диссонирующим дребезжанием. И оглушающим контрастом к нему прозвучал тихий, мягкий голос некрасивой девушки в белом платье. - Ничего. Он ошарашено поднял на нее взгляд. - Что? - Ничего. Дальше не будет ничего. 31... 30... - Но... Как... Это ведь... Загробный мир, так? Ведь если я... Это просто не может быть ничем иным! Я живу! Я существую!! - он кричал все громче и громче, словно пытаясь воплями придать окружающему миру недостающую материальность. - Я чувствую! Я дышу! Мне больно! Я боюсь!! Это жизнь! - Правильно, - кивнула она. - Это жизнь. Точнее, ее последние вспышки. Как остаточное свечение люминофора в ртутной лампе. Некоторое время после остановки сердца остаточная деятельность мозга продолжается. Ты ведь учился в школе. 28... 27... - Я не верю!! - заорал он, молотя кулаками по стене. - Все не может просто взять и закончится! Это несправедливо! - Камень падает на землю. Солнце встает на востоке. Причем здесь справедливость? - Но жизнь после смерти... - Если ты разобьешь свой «Роллекс» молотком, он будет работать? Или его шестеренки, укатившись под диван, будут крутиться там и дальше? Он ничего не ответил. Сил больше не осталось. Максим просто сел на пол и в упор смотрел на девушку, а из глаз у него градом катились слезы. Она повернулась к нему и впервые за все время посмотрела прямо ему в глаза. В них не было ничего жуткого, только темнота и бесконечная усталость. На секунду Максиму показалось, что во взгляде девушки мелькнуло нечто вроде сочувствия. - В этом мире есть только один ужас достойный этого названия - конец. Тот самый конец, который ждет каждого из вас, - она вздохнула. - Omnes una manet nox. Но ни один человек не может жить с четким пониманием этого, иначе он просто сойдет с ума от страха. 25... 26... - Вы придумали «загробный мир» и продолжаете верить в него даже после того, как ваши биохимики взялись за препарирование мозга, понемногу доказывая конечность человека не только как объекта, но и в целом. Это достойно уважения, но ничего, в общем, не меняет. 23... 22... - ...некоторые из вас это, отчасти, понимают и надеются при жизни оставить после себя какой-нибудь след в этом мире, память, которая будет жить в веках. Книгу, картину, детей... Даже просто дерево у дороги. Это красиво и благородно, но все это не будет иметь ни малейшего значения, когда холод окончательной энтропии сомкнется над остовом вселенной. 19... 18... - Все это просто растягивание агонии. Вот как раз то, чем сейчас занимается твой мозг. Поэтому я и прихожу к вам. Чтобы в этот последний миг - самый страшный миг вашей жизни - вы не оставались одни. 14... 13... - Поэтому я еще раз отвечу на твой невысказанный вопрос: ТАМ ничего нет. Потому что нет никакого «там». И выбор здесь прост: это то, как ты встретишь последние секунды - с гордо поднятой головой или визжа от ужаса. 10... 9... - А это имеет значение? - Максим почувствовал, как его губы растягивает легкая улыбка. Он вытер слезы тыльной стороной ладони и, повернув голову, посмотрел на счетчик этажей. 5... 4... - Нет, - девушка покачала головой. - Но это, все-таки, выбор. Хотя бы такой. 3... 2... 1 Дзинь! Лифт остановился, и двери с мягким шипением открылись. Он поднялся на ноги. Отряхнул костюм, поправил окровавленный галстук и посмотрел за дверь, во тьму, где вспыхивали редкие огоньки, похожие на сполохи затухающих углей. Он хотел еще что-то сказать девушке в белом, но понял, что этого делать этого не стоит: просто не хватит времени. И точно: темнота вокруг стала ближе, потом еще ближе, а потом все просто...