— Джигг! — я хлопнул в ладоши. — Зайдите к нам!
Камердинер немедля появился на пороге комнаты.
— Что будет угодно господину барону и достойнейшим месьорам?
— Джигг, вы же прочли пергамент доставленный в кордегардию? Я видел ваше лицо, кажется вы были немало удивлены.
— Совершенно справедливое замечание, господин барон. Я действительно был несколько обескуражен.
— Рассказывайте!
— Дело в том, господин барон, что в означенном документе вы были обозначены как «дворянин, называющий себя Омсой, Бароном Лингеном»…
— О боги всеблагие, Джигг! Конечно же, это имя проставлено в подорожных и моей дворянской грамоте и все присутствующие об этом отлично знают! Почему же вы были «обескуражены»?
— Я не закончил, господин барон. Если быть совершенно точным, пергамент за подписью короля Амори Ибелена гласил: «Дворянин, называющий себя Омсой, бароном Лингеном, а в действительности являющийся наделенным соответствующими полномочиями посланником к двору королевства Коринфия его величества Конана I Аквилонского тайным советником короны Хальком, бароном Юсдалем-младшим, равно как и его сопровождающие пользуются правом неприкосновенности в соответствии с традициями и обычаями принятыми нашими благородными предшественниками, занимавшими престолы великих государств Заката. Сие подтверждено надлежащими верительными грамотами, кои получены нами непосредственно от царственного брата нашего Конана Канах, государя Аквилонии…»
— Чего? — ахнул я. — Каким посланником? При чьем дворе? Какими еще грамотами? Джигг, вы ничего не перепутали?
— Я видел эти строки собственными глазами, господин барон. Позвольте искренне поздравить вас с назначением на столь важный пост.
Глава 2 ПЕРВЫЙ РАССКАЗ ЗЕНОБИИ «Запах грозы»
6 день третьей осенней луны 1296 г.
Толоза, Полуденный Пуантен..
Tолько вчера король Конан мог праздновать победу, быструю и одержанную малой кровью. А сегодня мой возлюбленный супруг сам оказался в положении осажденного. Самое неприятное в том, что осаждены мы и с фронта и с тыла — под стенами Толозы стоит многочисленная и хорошо вооруженная армия мятежных дворян Полудня, а в самом городе остается множество его жителей, не испытывающих к Конану Канах и его гвардии теплых чувств.
Ситуация почти безвыходная: войско графов Бигора и Коменжа не позволит гвардии покинуть Толозу и отступить, но и взять «розовый город» штурмом бунтовщики не могут — осадных машин у них нет, а наши онагры мастера успели разобрать и доставить в Толозу. По крайней мере их не захватил враг, что радует.
Пока что Конан спокоен — припасов в Толозе достаточно, вскоре должны будут подойти несколько дополнительных легионов, срочно вызванных с немедийской границы, в самом городе относительно спокойно — местные смотрят на гвардейцев отнюдь не миролюбиво, но открыто выступать побаиваются, ибо чревато. Киммериец решил показать характер и поступил так, как на его месте сделал бы любой король, столкнувшийся с мятежом своих «добрых подданных» — повесил два десятка зачинщиков, нескольким дворянам участвовавшим в бунте были снесены головы, а с пойманными проповедниками и жрецами фатаренов разобрались суровые митрианские монахи ордена Вечного Солнца под предводительством брата Бернарта Монеды из Зингары. Долгие разговоры и философские диспуты на тему «чья вера правильнее» не велись, еретиков попросту засунули в деревянные клетки, обложили соломой, полили маслом и торжественно сожгли на главной площади Толозы.
— А как еще прикажете поступать? — ярился король, когда я намекнула, что излишняя жестокость приведет лишь к озлоблению толозцев, вполне способных сыпануть яду в колодцы, которыми пользуется аквилонская гвардия или устроить покушение на самого Конана. — Я полностью в своем праве! Дженна, пойми, я вовсе не собираюсь запомниться потомкам в качестве кровавого деспота, тиранящего и угнетающего свой народ! Но эти люди взяли в руки оружие, изменили присяге трону и убивали людей короля! Еще мало повесил, надо было всю городскую стену разукрасить!
— Остынь, — поморщилась я. — Лучше подумай, что теперь делать. У нас четыре тысячи клинков, у мятежников больше девяти.
— Но мы сидим в крепости, а Бигор, Коменж и Раймон Толозский стоят в чистом поле. Прокормить такую ораву будет затруднительно — сама же видела, они пришли без обоза, припасов в замке Нарбонет на всех не хватит…