Упыри, разыграв жутчайший магический спектакль, обезвредили охрану замка, затем в дело вступил небольшой боевой отряд, составлявшийся из охотников на монстров, мага Валента и самого графа Кертиса. Меня той ночью оставили в Арелате, посчитав, что рафинированный столичный библиотекарь будет лишь путаться под ногами.
Не вдаваясь в подробности сообщу, что в Астере действительно обнаружилась магическая лаборатория в которой выращивали илитидов, а так же и хозяин чудовищ. Точнее — хозяйка. Сестра барона Астера, являвшаяся магичкой из конклава «Черного Солнца».
Было принято решение замок уничтожить, а пленную колдунью переправить в Тарантию — в уютные и глубокие подвалы Латераны, как именовали секретное ведомство его милости месьора Гленнора. Там уж как-нибудь найдут способ заставить магичку заговорить. Один из каттаканов перенес баронессу в Аквилонию «Прыжком через Ничто», а Валент использовал древнее заклятье «Белого Пламени Оридата» — поместье Астер было сметено с лица земли.
Полагаю, вспышку видели аж в самом Бельверусе — заклинание оказалось столь мощным, что земля дрожала даже в Арелате, а облако жидкого огня поднялось на неизмеримую высоту. Нет ничего удивительного в том, что в радиусе тридцати лиг поднялась изрядная паника и были поставлены на ноги все городские стражники и военные.
Тем не менее нашим авантюристам удалось скрытно вернуться в город и сделать вид, будто ничего не произошло, а сами они мирно почивали под гостеприимным кровом постоялого двора «Горный Орел».
Стража вломилась в гостиницу, обыскала конюшни и наши комнаты. Не смотря на полное отсутствие доказательств причастности к событиям в Астере нас всех арестовали.
Меня и Джига почему-то отпустили на рассвете — или дознаватели поняли, что с нас нечего взять (мы оба упорно изображали возмущенных произволом чужеземцев и требовали встречи с аквилонским посланником), или в дело вмешался мой покровитель-фатарен — тот самый, с которым я говорил в Тарантии. В действительности он являлся герцогом Ибеленом — представителем древнего коринфийского рода, имеющего права на корону. Если, конечно, Коринфия избавится от протектората Трона Дракона, к чему и стремилось «политическое» крыло секты, не желавшее иметь ничего общего с колдунами «Черного Солнца» или идеями пророка Мэниха — таковые использовались лишь как инструмент воздействия на умы простецов.
Я и Джигг вернулись на постоялый двор, посчитав, что остальных тоже вскоре выпустят. Но прошло более суток, а граф Кертис, Гвайнард и Валент Мессантийский доселе томились в узилище…
* * *К моменту возвращения Джига из дознавательной управы я успел одеться и спуститься во двор «Горного орла» украшенный плюющем, кустами роз и фонтанчиком с местной целебной водой, каковую приезжавшие в Арелату болезненные дворяне поглощали ведрами — вроде бы она исцеляла от многочисленных желудочных скорбей. Прочие гости «Орла» поглядывали на меня косо — все знали о том, что сопровождающие барона Лингена (это мое фальшивое имя) месьоры задержаны и отправлены в тюрьму. Не иначе, меня принимают за контрабандиста, торговца лотосом или предводителя разбойничьей шайки.
Не обращая внимания на заинтересованно-опасливые взгляды пожилых дам и пухлых месьоров с дворянскими цепями я вежливо раскланялся, опустился в плетеное из тонкой лозы кресло и постарался сделать вид, что читаю — прихватил с собой из комнат скучнейший философский трактат, пространно повествующий «о пользе добра».
— Господин барон? — вкрадчиво сказал Джигг, появившись, как всегда, неожиданно и неслышно.
— Ну, наконец-то! — простонал я. — Что узнали?
— К моему вящему унынию, ничего, господин барон. Власти продолжают безосновательно упорствовать в обвинении.
В переводе с джигговского языка на обыкновенный это означало, что разудалую троицу борцов с чудовищами и черной магией держат в темнице без всяких доказательств. Конечно — откуда им взяться, этим доказательствам? С помощью каттаканов Кертис и Гвай мастерски замели следы, не подкопаешься при всем желании!
— Вы их видели, Джигг?
— Только месьора Гвайнарда. Он выглядит бодро. Надеюсь, господин барон не сочтет излишним своеволием с моей стороны то, что я позволил себе купить на рынке немного фруктов для неправедно заточенных?