Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут. О дне же том и часе никто не знает, даже Ангелы небесные, а только Отец Мой один. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет.
***
Несмотря на то, что Анна всё устроил и обдумал, первосвященник Иосиф Каиафа, все время беспокоящийся и несдержанный в своих порывах и поступках, предпринимал новые и новые попытки изобличить Иисуса и предать Его суду. Анна старался сдерживать его, говоря ему, что скоро «и так всё разрешится» и намекнул ему о том, что уже предприняты весьма серьезные шаги, так что мараться в этом деле первосвященнику не стоит. И все же, когда Иисус вновь пришел в Храм, – а в Храм Он теперь приходил учить каждый день, – к Нему снова приступили фарисеи и книжники.
– Учитель! – говорили они. – Мы знаем, что Ты правдиво говоришь и учишь, и не смотришь на лицо, но истинно пути Божьему учишь. Скажи, позволительно ли нам давать подать кесарю или нет?
Иисус ответил:
– Покажите Мне динарий: чье на нем изображение и надпись?
– Кесаревы, – ответили они.
– Итак, отдайте кесарю кесарево, а Божие Богу.
И саддукеи, не веровавшие в воскресение, подошли к Нему:
– Учитель! Моисей написал нам, что, если у кого умрет брат, имевший жену, и умрет бездетным, то брат его должен взять его жену и восстановить семя брату своему. Было семь братьев: первый взяв жену, умер бездетным. Взял ее второй и тоже умер бездетным. И так все семь братьев, взяв ее, умерли бездетными. После всех умерла и жена. Итак, в воскресении, которого из них будет она женою, так как все семеро ее имели женою?
– Чада века этого женятся и выходят замуж, – ответил им Иисус. – А в веке воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят. И умереть уже не могут, ибо равны Ангелам и суть дети Божьи, будучи детьми воскресения. А что мертвые воскреснут, Моисей показал при купине, когда назвал Господа Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова. Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы…
Только на Елеонской горе да еще в Гефсимании и Виффагии среди смоковниц Иисус немного отдыхал и продолжал учить людей и Своих учеников притчами. Постоянные нападки фарисеев, саддукеев и книжников подтачали Его силы. Иисус осунулся, часто сутулился и жаловался ученикам на усталость. По ночам Он не спал и молился. Грусть и печаль были в Его очах, так как Он знал, что уже страшный час близок и Ему оставалось всего несколько дней, чтобы дать последние напутствия Своим ученикам. Но они все же огорчили Его. Они вдруг невозможно и даже неприлично перебранились прямо на Его глазах, вовсе не стесняясь Его и не взирая на то, что Он нуждался сейчас именно в душевном отдыхе. А ученики продолжали спорить и браниться, исчисляли свои заслуги, даже пальцы загибали перед носом друг у друга. Спорили лучшие из лучших о первенстве. В этой перебранке не принимали участие только Андрей – он задумчиво лишь окинул спорящих взглядом и вышел из дома на улицу, Фома, который стоял у стены, прислонясь к ней плечом, и рассматривал спорящих, внимательно вслушиваясь в то, что они говорят, Нафанаил по прозвищу Варфоломей, не любивший предположений и загадываний на будущее и ищущий основательного и очевидного, и Иуда Искариот. Филиппа и Марии Магдалины в ту пору совсем не было в доме.